Бобруйск и Владимир: «великокняжеские» города

Наступ­ле­ние мая испо­кон веков озна­ча­ет акти­ви­за­цию поез­док по род­но­му краю. Для кого-то это туризм, для неко­то­рых — палом­ни­че­ство. В эти весен­ние дни люди ста­но­вят­ся куда более лег­ки­ми на подъ­ем: уже теп­ло, но еще не жар­ко и не пыль­но; доро­ги, как гова­ри­ва­ли наши пред­ки, «уста­но­ви­лись», про­сох­ли… В общем – имен­но то, что надо, исхо­дя из усло­вий рос­сий­ской и бело­рус­ской глубинки.

«ЛЕВ» МОНОМАХА ИЛИ «СОЛНЦЕ» КРЕСТИТЕЛЯ?

Сред­не­рус­ский «градъ Воло­ди­меръ» (такое начер­та­ние встре­ча­ем в лето­пи­сях) и древ­ний Боб­руйск («Баб­руй­скъ»), что в самом серд­це Бела­ру­си, – очень даже под­хо­дя­щие объ­ек­ты для май­ско­го путе­ше­ствия, как с тури­сти­че­ской, так и с палом­ни­че­ской точ­ки зрения.

В этих горо­дах-побра­ти­мах любо­зна­тель­ным жите­лям Рос­сии и Бела­ру­си есть на что посмот­реть. А пород­ни­лись они еще при совет­ской вла­сти, в 70‑х годах. И стал бело­рус­ский город, что на реке Бере­зине, бли­жай­шим род­ствен­ни­ком Вла­ди­ми­ра-на-Клязь­ме (тако­во еще одно из ста­рин­ных назва­ний рос­сий­ско­го собра­та Бобруйска).

Кста­ти, если уж вспо­ми­нать совет­скую власть, то любо­пыт­но будет отме­тить, что в те (уже дале­кие от нас!) деся­ти­ле­тия на гер­бе Боб­руй­ска изоб­ра­жен был бобр – как «живот­ное, дав­шее имя горо­ду». Эта вер­сия про­ис­хож­де­ния назва­ния рай­он­но­го цен­тра Моги­лев­ской обла­сти сомне­нию не под­вер­га­лась. Не то что ныне, когда появи­лись тол­ко­ва­ния бал­тий­ские, фин­но-угор­ские, ника­ко­го отно­ше­ния к здеш­ней фауне и фло­ре не име­ю­щие. И герб Боб­руй­ска в нача­ле 90‑х изме­ни­ли, вер­нув его доре­во­лю­ци­он­ный вари­ант: пере­кре­щен­ные брев­на, сим­во­ли­зи­ру­ю­щие тра­ди­ци­он­ный мест­ный про­мы­сел – сплав дре­ве­си­ны в южные земли.

Пом­ню, как в 70‑е годы про­шло­го века учи­тель­ни­ца исто­рии втол­ко­вы­ва­ла нам, чет­ве­ро­класс­ни­кам, что вовсе не Вла­ди­мир Вели­кий, он же – Крас­ное Сол­ныш­ко (а тогда мы и слы­хом не слы­хи­ва­ли его дру­гие про­зви­ща – Свя­той, Кре­сти­тель Руси) – так вот, вовсе не пер­вый из чере­ды Вла­ди­ми­ров-кня­зей осно­вал город на Клязь­ме, а его пра­внук – Вла­ди­мир Моно­мах. Да, соб­ствен­но, осо­бо втол­ко­вы­вать эту исти­ну не тре­бо­ва­лось: дол­гие сто­ле­тия «моно­ма­хо­ва» вер­сия появ­ле­ния гра­да Вла­ди­ми­ра была основ­ной и непре­лож­ной (как, ска­жем, вер­сия о про­ис­хож­де­нии назва­ния Боб­руй­ска от мно­го­чис­лен­ных реч­ных боб­ров, оби­тав­ших здесь). Даже празд­но­ва­ние 850-летия Вла­ди­ми­ра состо­я­лось в 1958 году – соот­вет­ствен­но, при этом утвер­жда­лось, что город был зало­жен Моно­ма­хом в 1108‑м. На Собор­ной пло­ща­ди по сей день высит­ся 22-мет­ро­вая сте­ла в честь того слав­но­го юби­лея, воз­двиг­ну­тая в 1958 – 1960 годах. А в авгу­сте 1983 года пыш­но празд­но­ва­лось 875-летие област­но­го центра.

Но по мере при­бли­же­ния 1990 года настро­е­ния в науч­ном (и око­ло­на­уч­ном) сооб­ще­стве ста­ли поти­хо­неч­ку менять­ся. А не гря­дет ли, това­ри­щи, гран­ди­оз­ный 1000-лет­ний юби­лей Вла­ди­ми­ра? Не отпразд­но­вать ли и его? Толь­ко что про­шли тор­же­ства по слу­чаю тыся­че­ле­тия Кре­ще­ния Руси (988−1988), и мно­гим вспо­ми­на­лась аппе­тит­ная фра­за из куль­то­во­го филь­ма – та самая, насчет про­дол­же­ния банкета…

«На щит» был под­нят уже не лев Моно­ма­ха, а «неза­ме­чен­ная» дото­ле цита­та из так назы­ва­е­мо­го «При­бав­ле­ния к Ипа­тьев­ской лето­пи­си»: «В лето 6498‑е (990 г. от Рож­де­ства Хри­сто­ва – Авт.) пои­де Воло­ди­мер в зем­лю Сло­вен­скую и стра­ну Залес­скую, в Суз­даль­стей обла­сти и в Ростов­стей, и поста­ви тамо над рекою Клязь­мою град, и наре­че его пер­вым сво­им име­нем Воло­ди­мир, и созда цер­ковь Пре­свя­тыя Бого­ро­ди­цы собор­ную: пове­ле же людей кре­сти­ти повсю­ду и церк­ви ста­ви­ти, даде же им пер­во­го епи­ско­па Фео­до­ра». Реша­ю­щее зна­че­ние для изме­не­ния даты воз­ник­но­ве­ния горо­да име­ло «доб­ро» со сто­ро­ны непре­ре­ка­е­мо­го авто­ри­те­та того (и не толь­ко того) вре­ме­ни, ака­де­ми­ка РАН Дмит­рия Лихачева.

«ЧУДЕСНАЯ» ЛЕНИНСКАЯ РУКА

Отпразд­но­вать тыся­че­ле­тие в 1990‑м не успе­ли, да и «день­ги кон­чи­лись». Спу­стя пять лет реши­ли вер­нуть­ся к это­му вопро­су (день­ги появи­лись?), и пре­зи­дент Рос­сии Б.Н.Ельцин издал стран­ное рас­по­ря­же­ние: «О празд­но­ва­нии вступ­ле­ния горо­да Вла­ди­ми­ра во вто­рое тыся­че­ле­тие». И тут же: «Выде­лить необ­хо­ди­мые сред­ства…». Запоз­да­лые тор­же­ства состо­я­лись, Вла­ди­мир стал на век стар­ше, годом его осно­ва­ния назна­чи­ли 990‑й. Потом, конеч­но, сно­ва «под­ня­ла голо­ву» преж­няя, моно­ма­хо­ва вер­сия… Но в свя­зи с про­шед­шей недав­но все­рос­сий­ской кам­па­ни­ей по допол­ни­тель­но­му воз­ве­ли­чи­ва­нию Вла­ди­ми­ра Кре­сти­те­ля, в 2016‑м адми­ни­стра­ция горо­да поста­но­ви­ла окон­ча­тель­но: годом осно­ва­ния счи­тать 990‑й.

Памят­ни­ки ста­ри­ны во Вла­ди­ми­ре отлич­но отре­ста­ври­ро­ва­ны, пре­бы­ва­ют в завид­ном бла­го­ле­пии. Кра­со­та! Фото­гра­фи­руй­ся от души на фоне древ­них зда­ний, церк­вей, кре­пост­ных соору­же­ний, вели­че­ствен­ных пло­ща­дей… Ну, есть неко­то­рые шеро­хо­ва­то­сти: в том же Успен­ском собо­ре, гор­до­сти Вла­ди­ми­ра, постро­ен­ном при кня­зе Андрее Бого­люб­ском в сере­дине XII века, веко­вые чугун­ные пли­ты на полу не закреп­ле­ны, лежат вкривь и вкось… Впро­чем, это лег­ко устра­ни­мые мело­чи, конеч­но. Сла­ва Богу, что собор вооб­ще уце­лел, а ведь тщи­лись и его сне­сти, как мно­гое дру­гое из насле­дия вла­ди­мир­ских кня­зей. Дело в том, что напро­тив хра­ма в 1925 году воз­ве­ли памят­ник еще одно­му Вла­ди­ми­ру, а имен­но — Лени­ну. Сто­ял он себе, сто­ял, нико­го, каза­лось бы, не тро­гал… И вдруг в 1950‑м году некто обра­тил свое бди­тель­ное вни­ма­ние на то, что «самый чело­веч­ный чело­век» ука­зы­ва­ет рукой акку­рат на Успен­ский собор! Непо­ря­док. Выхо­дит, Ленин при­зы­ва­ет Богу молить­ся, так, что ли? Хоте­ли было сго­ря­ча раз­ру­шить собор, но… Во-пер­вых, вре­мя было какое-то «сре­дин­ное» — уже не дово­ен­ные погро­мы церк­вей и при­хо­дов, а с дру­гой сто­ро­ны — еще и не хру­щев­ские гоне­ния на веру пра­во­слав­ную. К тому же в 1950‑м мест­ные вла­сти убо­я­лись при­вле­кать вни­ма­ние Цен­тра к имев­шей место «рели­ги­оз­ной про­па­ган­де». И лет­ней ночью памят­ник вождю заме­ни­ли на точ­ную копию, за исклю­че­ни­ем одной дета­ли… Коро­че, утром горо­жане узре­ли чудо: рука вождя была опущена!

А празд­ни­ки… Кто же их не любит? В 2007‑м тор­же­ствен­но отме­ти­ли 850-летие пере­но­са сто­ли­цы из Кие­ва во Вла­ди­мир. Это дея­ние осу­ще­ствил в 1157 году свя­той бла­го­вер­ный князь Андрей Бого­люб­ский. Прав­да, летом 2007-го в честь озна­чен­но­го юби­лея памят­ник на Собор­ной пло­ща­ди (непо­да­ле­ку от Лени­на) воз­двиг­ли не Андрею, а кня­зю Вла­ди­ми­ру Крас­ное Сол­ныш­ко и епи­ско­пу Фео­до­ру, кре­сти­те­лю зем­ли Владимирской.

НЕ ВОРОТА, А – ЦЕРКОВЬ!

Хоть и пере­нес­ли вла­сти дату осно­ва­ния горо­да, но роль Вла­ди­ми­ра Моно­ма­ха здесь отнюдь не при­умень­ша­ют: 1108 год почи­та­ют годом воз­ве­де­ния кре­по­сти, кото­рая, соб­ствен­но, и отли­ча­ла в древ­ние вре­ме­на город от всех иных видов посе­ле­ний (град – огра­да – горо­дить). От укреп­ле­ния оста­лись зри­мые кру­тые валы, име­ю­щие древ­ние названия.

Что же еще сохра­ни­лось от тех «дав­но минув­ших дней»? Толь­ко ли «пре­да­нья ста­ри­ны глу­бо­кой»? Какие архи­тек­тур­ные рари­те­ты может уви­деть алч­ный до впе­чат­ле­ний турист в нынеш­нем Вла­ди­ми­ре? Име­ет­ся в виду, из тех постро­ек, что сто­я­ли здесь «в те вре­ме­на дале­кие, теперь – почти былин­ные» — как пел, кста­ти, еще один Вла­ди­мир, по фами­лии Высоцкий.

Ока­зы­ва­ет­ся, есть что лице­зреть, что­бы погру­зить­ся вглубь… даже не веков, а – тыся­че­ле­тий! И это, конеч­но же, в первую оче­редь – вели­чай­ший памят­ник ста­ри­ны, визит­ная кар­точ­ка Вла­ди­ми­ра – Золо­тые Воро­та! В отли­чие от подоб­ных же Золо­тых Ворот в Кие­ве, уни­что­жен­ных мон­го­ло-тата­ра­ми, вла­ди­мир­ский памят­ник все­мир­но­го насле­дия ЮНЕСКО высто­ял, сохра­нил­ся почти нетро­ну­тым – ни раз­ру­ши­тель­ны­ми эпо­ха­ми, ни вар­ва­ра­ми всех мастей.

А поче­му, кста­ти, ему уда­лось выстоять?

Да пото­му, что, как повест­ву­ют лето­пи­си, дру­жил внук Моно­ма­ха, свя­той бла­го­вер­ный князь Андрей Бого­люб­ский, с импе­ра­то­ром Фри­дри­хом Бар­ба­рос­сой. Нача­ло сей друж­бе поло­же­но было яко­бы в Кон­стан­ти­но­по­ле, где в сере­дине XII века состо­я­лась исто­ри­че­ская встре­ча глав госу­дарств: вла­сти­те­лей Руси, Фран­ции, Гер­ма­нии и Визан­тии. Обсуж­да­лось меж­ду­на­род­ное поло­же­ние и сов­мест­ные воен­ные дей­ствия в Пале­стине – про­ще гово­ря, кре­сто­вый поход на Иерусалим.

Есть вер­сия, что имен­но тогда и было реше­но про­воз­гла­сить Андрея Бого­люб­ско­го – тогда уже вели­ко­го кня­зя всея Руси – маги­стром орде­на там­пли­е­ров. И если вы все-таки собе­ре­тесь посе­тить Вла­ди­мир, то и в самом горо­де, и в его окрест­но­стях зна­ю­щий экс­кур­со­вод пока­жет вам нема­ло тай­ных зна­ков орде­на там­пли­е­ров, высе­чен­ных в камне и дошед­ших до нас из глу­би­ны XII века. Напри­мер, в Бого­лю­бо­ве, рези­ден­ции кня­зя Андрея Юрье­ви­ча (а он был сыном осно­ва­те­ля Моск­вы Юрия Дол­го­ру­ко­го) есть камен­ная чаша для свя­той воды, на дне кото­рой мож­но уви­деть зна­ме­ни­тый крест там­пли­е­ров. В двух шагах от этой чаши и был убит в 1174 году бла­го­вер­ный князь Андрей.

Итак, о друж­бе Бого­люб­ско­го и Бар­ба­рос­сы. Они пере­пи­сы­ва­лись, и какие-то пись­ма дошли до наших дней. В одном из посла­ний князь Андрей (как преж­де, быва­ло, отец его Юрий) про­сит «дру­га Фри­дри­ха» при­слать ему искус­ных зод­чих для гран­ди­оз­но­го укра­ше­ния и воз­ве­ли­чи­ва­ния сво­е­го столь­но­го гра­да Вла­ди­ми­ра. Отря­ды Бар­ба­рос­сы толь­ко что взя­ли Милан, в кото­ром исста­ри про­жи­ва­ло мно­го потом­ствен­ных архи­тек­то­ров. И послал Фри­дрих несколь­ких зод­чих на Русь, во Вла­ди­мир. А еще лич­но от себя при­ба­вил в дар «дру­гу Андрею» части­цу мощей свя­то­го Лон­ги­на Сот­ни­ка – того само­го, что был началь­ни­ком оцеп­ле­ния у Кре­ста Гос­под­ня во вре­мя каз­ни Иису­са. Фри­дри­хо­вы зод­чие воз­двиг­ли Золо­тые Воро­та на въез­де в центр Вла­ди­ми­ра и князь Андрей поло­жил там свя­тую релик­вию, части­цу мощей свя­то­го Лонгина.

Соглас­но твер­до­му убеж­де­нию наших пред­ков, эта релик­вия и убе­рег­ла воро­та от раз­ру­ше­ния тата­ра­ми, кото­рые бук­валь­но срав­ня­ли Вла­ди­мир с зем­лей, гра­бя и выжи­гая все вокруг.

Стоп, стоп… Не стран­но ли: воро­та, пусть даже и золо­тые (то есть кры­тые позо­ло­чен­ной медью), ста­ли при­ютом для хри­сти­ан­ской свя­ты­ни? Раз­ве ей там место?

А вот и ниче­го стран­но­го! Самое что ни есть под­хо­дя­щее место. Ведь воро­та – это усто­яв­ше­е­ся назва­ние, да еще, отча­сти, внеш­ний вид, а на самом деле это – цер­ковь! Вгля­ди­тесь: купо­ло­чек навер­ху, зна­ко­мые всем очер­та­ния пра­во­слав­но­го хра­ма… Там — храм Ризо­по­ло­же­ния. Прав­да, вни­зу, под ним, доволь­но широ­кая арка, сквозь кото­рую, как через парад­ный вход, без мало­го 9 веков назад (и поз­же) попа­да­ли в самую бога­тую часть горо­да ново­при­быв­шие — будь то кон­ный или пеший. Кста­ти, Бого­люб­ский постро­ил семь въезд­ных ворот в свой город (в него вело с раз­ных сто­рон семь дорог). Были, кро­ме Золо­тых, еще и Мед­ные воро­та, Сереб­ря­ные… Сохра­ни­лись толь­ко одни эти.

Ныне в малень­кой Ризо­по­ло­жен­ской церк­ви – впе­чат­ля­ю­щая музей­ная экс­по­зи­ция, посвя­щен­ная обо­роне горо­да от пол­чищ хана Батыя в 1238 году. Посе­ти­те этот мини­а­тюр­ный музей, не пожа­ле­е­те. Здесь рас­ска­жут (а потом, в Успен­ском собо­ре — пока­жут), как вели­ко­кня­же­ская семья – жена, дети, род­ня – укры­ва­лись на хорах глав­ной церк­ви горо­да. Захват­чи­ки, ворвав­шись в Успен­ский собор, поуби­ва­ли всех, кто молил­ся вни­зу, а наверх не полез­ли: про­сто уду­ши­ли кня­же­скую семью дымом, когда подо­жгли цер­ков­ное убран­ство. Не спас­ся никто – даже те, кто не ока­зы­вал сопро­тив­ле­ния и молил о пощаде.

ТРИЛЛЕР В УМЕ И НАЯВУ

Из так назы­ва­е­мых домон­голь­ских памят­ни­ков архи­тек­ту­ры мы видим в нынеш­нем Вла­ди­ми­ре Успен­ский собор, Дмит­ри­ев­ский собор (воз­ве­ден в кон­це XII века, после гибе­ли кня­зя Андрея) и Золо­тые Воро­та. И что же, это — всё? Нет, не всё. Ведь совсем рядом, в несколь­ких кило­мет­рах – запо­вед­ное Бого­лю­бо­во, рези­ден­ция свя­то­го кня­зя Андрея Юрье­ви­ча! Вот где тури­сту и палом­ни­ку сле­ду­ет побы­вать непре­мен­но. Здесь в пер­во­здан­ном виде сохра­ни­лись почти все види­мые оком соору­же­ния XII века – с той самой, роко­вой ночи 29 июня 1174 года, когда 63-лет­ний князь (еще его назы­ва­ют пер­вым рус­ским царем) был в резуль­та­те вере­ни­цы тра­ги­че­ских оши­бок и слу­чай­но­стей умерщ­влен заго­вор­щи­ка­ми. Всю ту обста­нов­ку надо узреть сво­и­ми гла­за­ми, услы­шать «внут­рен­ним ухом» голо­са, иду­щие из глу­бин веч­но­сти, да еще и прой­ти по той лест­ни­це, где князь в оди­ноч­ку сра­жал­ся с несколь­ки­ми убий­ца­ми. «Вот здесь был нане­сен еще один удар… он поте­рял созна­ние… при­шел в себя… его сно­ва обна­ру­жи­ли живым, но уже вот здесь, на этой сту­пень­ке, нанес­ли еще уда­ры…» — веща­ет экскурсовод.

А уж из того, что гла­зу не види­мо… О том — раз­го­вор осо­бый, посколь­ку атмо­сфе­ра жут­ко­го доку­мен­таль­но­го трил­ле­ра нави­са­ет над сим вели­че­ствен­ным, леде­ня­щим серд­це местом, потря­сая вооб­ра­же­ние даже мел­ки­ми дета­ля­ми. Напри­мер, ого­род, на кото­ром в 1174 году несколь­ко дней и ночей валя­лось (и пожи­ра­лось соба­ка­ми?) тело уби­ен­но­го кня­зя, так вот, ого­ро­дик тот и сего­дня – рас­па­хан! Что-то тут про­из­рас­та­ет, как в то дале­кое, кро­ва­вое лето… Еще и пото­му оно было кро­ва­вое, что вслед за умерщ­вле­ни­ем кня­зя нача­лась мас­со­вая бой­ня во Вла­ди­ми­ре: обви­ня­е­мых топи­ли в кор­зи­нах, изоб­ре­та­ли дру­гие, неви­дан­ные досе­ле спо­со­бы казней.

Впро­чем, доволь­но ужа­сов, кото­ры­ми так бога­та исто­рия прак­ти­че­ски любо­го ста­рин­но­го рус­ско­го горо­да. Ведь в Бого­лю­бо­ве – див­ные хра­мы, и один из них с дет­ства зна­ком каж­до­му рус­ско­му серд­цу. Вот она, цер­ковь Покро­ва-на-Нер­ли, самая-самая древ­няя на Руси из всех тех, что посвя­ще­ны это­му уни­каль­но­му осен­не­му чество­ва­нию Божи­ей Мате­ри! Изо всех хри­сти­ан пла­не­ты — у одних толь­ко рус­ских пра­во­слав­ных людей есть такой празд­ник: Покров, боль­ше – ни у кого. И поста­но­вил его отме­чать все тот же свя­той князь Андрей.

Исто­ри­ки гово­рят, что цер­ковь эту, как и Успен­ский собор, стро­и­ли опять-таки милан­ские зод­чие, кото­рые воз­ве­ли самый пер­вый архи­тек­тур­ный шедевр во Вла­ди­ми­ре – Золо­тые Воро­та. Что ж, уче­ным вид­ней. Спа­си­бо ита­льян­ским мастерам…

Из Бого­лю­бо­ва в храм Покро­ва, что белой све­чеч­кой высит­ся вда­ли, надо идти пеш­ком, да через желез­но­до­рож­ный мост, через узень­кую Нерль по доща­то­му насти­лу, через поле. Если быст­рым шагом – минут 15 – 20. На машине не подъ­е­хать. Гово­рят, ран­ней вес­ной в цер­ковь хода нет – все вокруг затоп­ле­но талы­ми вода­ми. В ста­ри­ну, быва­ло, плы­ли в бело­ка­мен­ный храм на лод­ках – он сто­ит на взгор­ке, сюда и при­ча­ли­ва­ли бого­моль­цы. Чет­верть века назад здесь воз­об­нов­ле­ны бого­слу­же­ния (нере­гу­ляр­ные), а молит­вы мона­хи­ни чита­ют прак­ти­че­ски беспрерывно.

Итак, вели­ко­кня­же­ское про­ис­хож­де­ние «гра­да Воло­ди­ме­ра» понят­но: если не Кре­сти­тель Руси, так Моно­мах осно­вал сей фор­пост Севе­ро-Восточ­ной Руси. А Юрий Дол­го­ру­кий, Андрей Бого­люб­ский, Все­во­лод Боль­шое Гнез­до, Алек­сандр Нев­ский и Иван Кали­та – те, без­услов­но, про­дол­жи­ли укреп­лять Вла­ди­ми­ро-Суз­даль­скую Русь, вен­цом вели­чия кото­рой ста­ла Москва.

А как же Боб­руйск, бело­рус­ский побра­тим горо­да на Клязь­ме? Что ж, и Боб­руй­ску есть чем гор­дить­ся, вспо­ми­ная о сво­их осно­ва­те­лях и сози­да­те­лях. Доста­точ­но ска­зать о дина­стии кня­зей Рад­зи­вил­лов, кото­рые с древ­них вре­мен вла­де­ли горо­дом. Они внес­ли вели­кую леп­ту в исто­рию Белой Руси, ее про­цве­та­ние, ее куль­ту­ру и воин­ские побе­ды. Ну, а осно­ван Боб­руйск был не кем иным, как вели­ким кня­зем литов­ским Ягай­ло в 1387 году. Чем не вели­ко­кня­же­ский город?

Во Вла­ди­ми­ре есть еще одно свя­тое место, кото­рое нагляд­но свя­зы­ва­ет воеди­но исто­рию наших наро­дов – рус­ско­го и бело­рус­ско­го. Исто­рия эта не все­гда была испол­не­на радо­стей и сози­да­ния, слу­ча­лись и тем­ные, скорб­ные пери­о­ды. Об одном из них напо­ми­на­ет като­ли­че­ский костел во Вла­ди­ми­ре, постро­ен­ный в кон­це XIX века. Это – храм Свя­то­го Роза­рия Пре­свя­той Девы Марии. Ныне в нем совер­ша­ют­ся бого­слу­же­ния по като­ли­че­ско­му обряду.

До рево­лю­ции во Вла­ди­ми­ре про­жи­ва­ло поряд­ка полу­то­ра тысяч като­ли­ков, поэто­му и появил­ся здесь этот вели­че­ствен­ный крас­но­кир­пич­ный храм. 25 декаб­ря 1930 года, в день Рож­де­ства Хри­сто­ва, совет­ские вла­сти объ­яви­ли о наме­ре­нии закрыть костел. Насто­я­те­лем его был тогда бело­рус­ский като­ли­че­ский пас­тор, отец Анто­ний Дзе­меш­ке­вич. Он родил­ся в 1891 году в деревне Боша­ро­во Оршан­ско­го уез­да Моги­лев­ской губер­нии, в мно­го­дет­ной кре­стьян­ской семье. Окон­чил като­ли­че­скую семи­на­рию в Пет­ро­гра­де, стал свя­щен­ни­ком. Был адми­ни­стра­то­ром като­ли­че­ских при­хо­дов в Ниж­нем Нов­го­ро­де, Вла­ди­ми­ре, так­же духов­но окорм­лял при­хо­ды в Ряза­ни, Яро­слав­ле, Рыбин­ске, Костро­ме – ведь тогда в совет­ской Рос­сии като­ли­че­ских пас­то­ров оста­ва­лись бук­валь­но еди­ни­цы. И вот, когда о. Анто­ний стал насто­я­те­лем косте­ла во Вла­ди­ми­ре, его аре­сто­ва­ли, храм закры­ли. Сна­ча­ла свя­щен­ни­ку пред­сто­я­ли Солов­ки, а в 1937‑м – рас­стрел в уро­чи­ще Сан­дар­мох, что в Мед­ве­жье­гор­ском рай­оне Каре­лии. Там, в Сан­дар­мо­хе, про­во­ди­лись мас­со­вые каз­ни – все­го было рас­стре­ля­но око­ло девя­ти с поло­ви­ной тысяч чело­век самых раз­ных национальностей.

Сей­час ведет­ся рабо­та по беа­ти­фи­ка­ции (при­чис­ле­нию к лику бла­жен­ных) это­го като­ли­че­ско­го подвиж­ни­ка. И, воз­мож­но, в ско­ром вре­ме­ни у хри­сти­ан Рос­сии и Бела­ру­си появит­ся еще один общий свя­той, на сей раз — като­ли­че­ский. Бело­рус, отдав­ший жизнь за хри­сто­ву веру в рус­ской земле.

Алек­сандр Аннин