Многогранные личности Томины

Я бла­го­дар­ная сво­ей жур­на­лист­ской судь­бе за то, что она бога­та инте­рес­ны­ми, запо­ми­на­ю­щи­ми­ся встре­ча­ми, новы­ми зна­ко­мы­ми и дру­зья­ми. Мне повез­ло в том, что она све­ла с Сер­ге­ем Васи­лье­ви­чем и Гали­ной Иоси­фов­ной Томи­ны­ми, людь­ми, кото­рые оста­ви­ли в моей памя­ти, душе и серд­це неиз­гла­ди­мый след. Сер­гей Васи­лье­вич — вете­ран Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны, и, про­смат­ри­вая блок­нот с номе­ра­ми теле­фо­нов вете­ра­нов, что­бы поздра­вить их с насту­па­ю­щим Днем Побе­ды, я наткну­лась на фами­лию Томин. Серд­це захлест­ну­ла боль от того, что мои поздрав­ле­ния Сер­гей Васи­лье­вич не услы­шит. Но я знаю одно, что сот­ни людей, в жиз­ни кото­рых при­сут­ство­вал этот уди­ви­тель­ный чело­век и его жена Гали­на Иоси­фов­на, обя­за­тель­но вспом­нят о нем в День Побе­ды. А я реши­ла напи­сать о том, какие они были, мои доро­гие Томи­ны, истин­ная гор­дость зем­ли бобруйской.

Отец Сер­гея Васи­лье­ви­ча рано овдо­вел. Остав­шись с шестью детьми, он тру­дил­ся не покла­дая рук. Дети помо­га­ли ему, как мог­ли. Доб­рые люди под­ска­за­ли вдов­цу, что вдо­вий хлеб и у тру­до­лю­би­вой жен­щи­ны, мате­ри дво­их детей Анны Ильи­нич­ны, и намек­ну­ли ему, что, дескать, Васи­лию нуж­на хозяй­ка в доме, а Анне — хозя­ин. И вско­ре в Рязан­ской обла­сти на хуто­ре Зеле­ный Бор появи­лась еще одна мно­го­дет­ная семья, в кото­рой один за одним роди­лось еще двое деток, один из них сын Сер­гей. Все в семье Томи­ных, вклю­чая детей, тру­ди­лись с рас­све­та до позд­не­го вече­ра, но жили в мире и согла­сии. Дети рос­ли тру­до­лю­би­вы­ми, ответ­ствен­ны­ми и забот­ли­вы­ми. Роди­те­ли ста­ра­лись всем дать обра­зо­ва­ние. Млад­шень­кий, Сере­жа, еще в дет­стве про­яв­лял склон­ность к рисо­ва­нию, а, научив­шись читать, креп­ко подру­жил­ся с кни­га­ми. Школь­ные учи­те­ля про­ро­чи­ли ему боль­шое буду­щее. И в 14 лет Сер­гей поехал поко­рять Моск­ву. Посту­пил в ФЗУ от Мос­ков­ско­го авиа­за­во­да. Учил­ся увле­чен­но. Не раз успеш­но защи­щал спор­тив­ную честь ФЗУ на сорев­но­ва­ни­ях по лег­кой атле­ти­ке, стрель­бе. Он пла­ни­ро­вал после учи­ли­ща про­дол­жить уче­бу в инсти­ту­те, толь­ко вот его пла­ны, как и тысяч дру­гих моло­дых людей, нару­ши­ла вой­на, огнен­ным смер­чем ворвав­ша­я­ся в жизнь совет­ских людей.

Сер­гей, как и боль­шин­ство его ровес­ни­ков, стре­мил­ся на фронт, но ему не было восем­на­дца­ти, и толь­ко в июле 1942 года его при­зва­ли в армию, зачис­ли­ли в 173‑й стрел­ко­вый полк. Преж­де, чем отпра­вить ново­бран­цев на фронт, им пред­сто­я­ло прой­ти обу­че­ние на двух­ме­сяч­ных курсах.

— Нас учи­ли вое­вать и шты­ком, и гра­на­той, — вспо­ми­на­ет Сер­гей Васи­лье­вич. — На заня­ти­ях по огне­вой под­го­тов­ке бега­ли за 16 км. Все пони­ма­ли, что от бое­вой и спор­тив­ной под­го­тов­ки зави­сит на фрон­те твоя жизнь и жизнь тво­их одно­пол­чан. Поэто­му, несмот­ря на недо­еда­ние, все ста­ра­лись как мож­но луч­ше осва­и­вать воен­ную и стро­е­вую подготовку.

Сер­гей был одним из луч­ших кур­сан­тов, и как стрел­ку рав­ных ему не было. Здесь свою доб­рую служ­бу сыг­ра­ли заня­тия спор­том. Он рвал­ся на фронт, счи­тая себя хоро­шо под­го­тов­лен­ным сол­да­том, но рос­лый, спор­тив­но­го тело­сло­же­ния хоро­шо обра­зо­ван­ный парень при­гля­нул­ся коман­до­ва­нию, и его напра­ви­ли для обу­че­ния в Мос­ков­скую пол­ко­вую шко­лу при НКВД, и лишь толь­ко в фев­ра­ле 1944 года Сер­гей Васи­лье­вич попал на 1‑ый Укра­ин­ский фронт. Вое­вать дове­лось во вто­ром погра­нич­ном пол­ку, кото­рый вел борь­бу с бандеровцами.

— Мы долж­ны были зачи­щать осво­бож­ден­ные тер­ри­то­рии от бан­де­ров­цев, — вспо­ми­нал Сер­гей Васи­лье­вич.— Каж­дый вечер, про­де­лав доволь­но боль­шой путь, мы долж­ны были ока­пы­вать­ся, пото­му что бан­де­ров­цы неред­ко нас обстре­ли­ва­ли. Одна­жды про­сто счаст­ли­вый слу­чай и моя инту­и­ция спас­ли меня от неми­ну­е­мой смер­ти. Мы задер­жа­ли груп­пу бан­де­ров­цев, поса­ди­ли всех в под­вал. Про­хо­дит какое-то вре­мя, часо­вой зовет меня, дескать, задер­жан­ные тре­бу­ют сер­жан­та к себе, у них чело­век уми­ра­ет. Я подо­шел, накло­нил­ся над лазом в под­вал, что­бы узнать, что слу­чи­лось, а один бан­де­ро­вец меня схва­тил и начал тянуть в под­вал. На выруч­ку мне при­шли спор­тив­ная закал­ка и реак­ция. Я смог вырвать­ся и кула­ка­ми спу­стил бан­де­ров­ца с лест­ни­цы. Сам же доло­жил началь­ни­ку заста­вы о слу­чив­шем­ся. Напав­ше­го на меня пове­ли на допрос, и он рас­крыл свои пла­ны: меня хоте­ли заду­шить, пере­одеть­ся в мою фор­му и таким обра­зом орга­ни­зо­вать побег. К сча­стью, и я остал­ся жив, и бан­де­ров­цы отве­ти­ли по заслугам…

Сер­гей Васи­лье­вич не любил вспо­ми­нать о войне, но, тем не менее, в моих блок­но­тах сохра­ни­лись отрыв­ки его воспоминаний:

— Тяжесть ложи­лась на пле­чи сол­дат неимо­вер­ная. Нам необ­хо­ди­мо было перей­ти поль­скую гра­ни­цу, до кото­рой было 96 км, в уста­нов­лен­ный срок. И нам при­шлось это рас­сто­я­ние пре­одо­леть за сут­ки. Люди бук­валь­но вали­лись с ног, сто­на­ли от боли — ноги стер­ли до огром­ных кро­ва­вых мозо­лей, но шли впе­ред. Пере­шли гра­ни­цу вовре­мя. Ста­ли ока­пы­вать­ся, что­бы рас­по­ло­жить­ся на ноч­лег. Сапо­ги посни­ма­ли, а утром про­сто не смог­ли их обуть… Обмо­та­ли пор­тян­ка­ми ноги, но все рав­но ходо­ки из нас были ника­кие. Каж­дый шаг при­чи­нял неимо­вер­ную боль. Три дня не мог­ли ходить. А ведь для нас боль­шие пешие пере­хо­ды не в новин­ку были. Быва­ло и по 70 км пре­одо­ле­вать за раз при­хо­ди­лось… Потом полу­чи­ли при­каз про­дви­гать­ся даль­ше, вой­на есть вой­на, и сла­бо­сти она не про­ща­ет. Да и при­ка­зы на войне не обсуждались.

Быв­ший воин с улыб­кой вспо­ми­нал, как полз­ком «на пузе» фор­си­ро­ва­ли зимой Вис­лу, хотя в тот момент было не до сме­ха — вел­ся обстрел реки, и любая пуля мог­ла быть твоя. К сча­стью, и в тот раз Сер­гею Васи­лье­ви­чу повез­ло, он остал­ся цел и невредим.

…По пути сле­до­ва­ния пол­ка в одном из поль­ских горо­дов Сер­гей Васи­лье­вич наткнул­ся на полу­раз­ру­шен­ную биб­лио­те­ку. Кни­го­люб-чита­тель не смог отка­зать­ся от соблаз­на хотя бы вдох­нуть полу­за­бы­тый запах. Кни­ги в бес­по­ряд­ке валя­лись на полу. Он уви­дел кни­гу Г. Сен­ке­ви­ча «Потоп», и у него воз­ник­ло непре­одо­ли­мое жела­ние вновь оку­нуть­ся в стра­сти геро­ев про­из­ве­де­ния. Уви­дел и чистые листы гер­бо­вой бума­ги. При­хва­тил несколь­ко с собой. И в мину­ты отды­ха напи­сал на одном из них пись­мо отцу.

— Мой отец был чело­ве­ком с при­рож­ден­ным чув­ством юмо­ра. Про­шло какое-то вре­мя, и я полу­чил ответ из дома. Отец писал: «Если вы, вои­ны-осво­бо­ди­те­ли, сей­час пише­те на гер­бо­вой бума­ге, то на чем же вы буде­те писать после дол­го­ждан­ной Побе­ды?» — улы­бал­ся Сер­гей Васильевич.

…— Сколь­ко жиз­ней унес­ла вой­на, по сколь­ким судь­бам про­шлась, остав­ляя свой кро­ва­вый след! — как-то нака­нуне Дня Побе­ды с болью про­из­нес Сер­гей Васи­лье­вич. — Сол­дат ведь служ­бу не выби­ра­ет. От Кие­ва до Вар­ша­вы наш полк пере­дви­гал­ся марш-брос­ка­ми. А когда идешь пеши­ми доро­га­ми вой­ны, мно­го чего видишь. Сколь­ко могил мы уви­де­ли вдоль дорог! Сколь­ко насе­лен­ных пунк­тов пре­вра­ти­лось в руи­ны! Об этом даже сей­час, по про­ше­ствии лет боль­но и горь­ко вспоминать…До окон­ча­ния вой­ны оста­ва­лось совсем немно­го, и все очень хоте­ли выжить на той страш­ной войне, встре­тить Побе­ду и вер­нуть­ся домой живы­ми и невре­ди­мы­ми. Толь­ко не у каж­до­го судь­ба ока­за­лась счаст­ли­вой. Не раз нам при­хо­ди­лось вести бои на тер­ри­то­рии Поль­ши. А бои, пере­стрел­ки все­гда сопро­вож­да­ют­ся чело­ве­че­ски­ми поте­ря­ми. Неда­ле­ко от Вар­ша­вы по нам открыл бес­по­ря­доч­ную стрель­бу поль­ский тан­ко­вый бата­льон. При­шлось так­же вытес­нять из Вар­ша­вы армию Кара­е­ва, а затем охра­нять сто­ли­цу Поль­ши. Меня судь­ба хра­ни­ла. Пом­ню, едем мы по тер­ри­то­рии Поль­ши на машине, сол­да­ти­ки вдоль бор­тов кузо­ва сидят, и вдруг со вто­ро­го эта­жа дома пря­мо в кузов летит гра­на­та с дере­вян­ной руч­кой. К наше­му сча­стью, по какой-то при­чине она не взо­рва­лась. Мы все из маши­ны выско­чи­ли, дом окру­жи­ли, но нико­го там не нашли. А сколь­ко раз нашу маши­ну обстреливали!

…Был еще такой слу­чай. Я с четырь­мя ребя­та­ми вышел из дома на ули­цу. Кру­гом око­пы. Я услы­шал звук губ­ной гар­мош­ки из одно­го око­па. Прыг­нул в окоп на звук гар­мош­ки, и тут услы­шал выстре­лы. Смот­рю, а двое ребят, кото­рые шли вме­сте со мной, ране­ны. Думаю, что у меня была очень хоро­шая реак­ция само­со­хра­не­ния, кото­рая осо­бо обост­ря­ет­ся в мину­ты опас­но­сти. А сколь­ко наших ребят вот так поги­ба­ли от слу­чай­ной шаль­ной пули! В шаге от Победы…

Сам же Сер­гей Васи­лье­вич был тяже­ло кон­ту­жен под Сан­до­ми­ром во вре­мя обстре­ла. У него был посто­ян­ный шум в ушах, как еще одно печаль­ное напо­ми­на­ние о войне.

О том, что окон­чи­лась вой­на, Сер­гей Васи­лье­вич узнал на Эль­бе. Сол­да­ты, услы­шав дол­го­ждан­ную весть, нача­ли палить в небо из всех име­ю­щих­ся у них видов ору­жия, обни­ма­лись, цело­ва­лись, и пла­ка­ли от радо­сти — они выжи­ли в этой страш­ной войне. Они — воины-освободители.

…— Эше­ло­ны, с над­пи­ся­ми «Роди­на! Жди геро­ев!» отправ­ля­лись не толь­ко на Роди­ну, но и в … Китай, меня же не демо­би­ли­зо­ва­ли, напра­ви­ли в пол­ко­вую шко­лу коман­ди­ром, обу­чал резерв­ный состав коман­ди­ра полка.

Раз­лич­ны­ми памят­ны­ми собы­ти­я­ми была бога­та жизнь Сер­гея Васи­лье­ви­ча Томи­на. Дове­лось ему нести охра­ну руко­во­ди­те­лей стран, участ­ни­ков Вар­шав­ско­го дого­во­ра, охра­нять и сопро­вож­дать из Вар­ша­вы до Кото­виц Броз Тито, руко­во­ди­те­ля Югославии.

Демо­би­ли­зо­вал­ся он в 1946 году. Нако­нец-то он мог стро­ить свою жизнь так, как хотел он сам, под мир­ным небом. Курс взял на Моск­ву. Пони­мал, что реа­ли­зо­вать себя смо­жет, имея хоро­шую спе­ци­аль­ность. Но где ее полу­чить? Слу­чай­но он про­чел объ­яв­ле­ние, что в учи­ли­ще (шко­лу масте­ров на мясо­ком­би­на­те) объ­яв­ля­ет­ся набор. Решил —это судь­ба. В Орше на вок­за­ле он купил билет на поезд и решил про­гу­лять­ся по при­вок­заль­ной пло­ща­ди, Его взгляд при­влек­ла хруп­кая девуш­ка с томи­ком сти­хов Есе­ни­на в руках, кото­рая, не отры­ва­ясь от чте­ния, пыта­лась ото­гнать от себя назой­ли­вую мош­ка­ру. Сер­гея непре­одо­ли­мо потя­ну­ло к ней. Сме­ло напра­вил­ся к сто­ро­ну девуш­ки, про­би­ва­ясь через сидя­щих на полу людей, огром­ные бау­лы с вещами:

— Девуш­ка, пред­ла­гаю вам поды­шать све­жим воз­ду­хом, — пред­ло­жил он. Девуш­ка под­ня­ла голо­ву, и посмот­ре­ла на него сво­и­ми ясны­ми голу­бы­ми гла­за­ми. Он боял­ся, что она отка­жет­ся, но она его пред­ло­же­ние при­ня­ла. На ули­це он по-рыцар­ски бро­сил на тра­ву к ее ногам плащ-палат­ку и пред­ло­жил присесть.

— Сер­гей Томин, — пред­ста­вил­ся он.

— Гали­на, — отве­ти­ла она. И меж­ду моло­ды­ми людь­ми потек­ла непри­нуж­ден­ная бесе­да, бла­го, вре­мя поз­во­ля­ло. Общая тема нашлась сра­зу же. Есе­нин. Как ока­за­лось, это был люби­мый поэт Сер­гея. За раз­го­во­ра­ми вре­мя про­ле­те­ло неза­мет­но, и, обме­няв­шись коор­ди­на­та­ми, они разъ­е­ха­лись в раз­ные сто­ро­ны. Сер­гей подал доку­мен­ты в учи­ли­ще, и дик­тант напи­сал на… двой­ку. Рас­ста­вать­ся с меч­той не захо­тел, пошел к дирек­то­ру учи­ли­ща на лич­ный при­ем. Тот, есте­ствен­но, уди­вил­ся напо­ри­сто­сти вче­раш­не­го сол­да­та, а фра­за Сер­гея о том, что на войне его учи­ли вра­гов уби­вать, а не запя­тые ста­вить, ста­ла реша­ю­щей. Его зачис­ли­ли в учи­ли­ще, и уже в пер­вые меся­цы уче­бы он оправ­дал дове­рие дирек­то­ра, став не толь­ко отлич­ни­ком уче­бы, но и спор­тив­ной гор­до­стью учи­ли­ща. Вече­ра­ми он писал пись­ма люби­мой девуш­ке и по несколь­ко раз пере­чи­ты­вал пись­ма от нее. Эти пись­ма не на один месяц ста­ли един­ствен­ным свя­зу­ю­щим моло­дых людей зве­ном. В них Сер­гей и Гали­на рас­кры­ва­ли друг дру­гу свои харак­те­ры, дели­лись мыс­ля­ми и пла­на­ми. И очень часто их мыс­ли сов­па­да­ли. Слу­ча­лись и ред­кие встре­чи, кото­рые при­но­си­ли радость от осо­зна­ния того, что они есть друг у дру­га. Гали­на, сту­дент­ка пед­ин­сти­ту­та, девуш­ка была вид­ная, лич­ность неор­ди­нар­ная, име­ю­щая пре­крас­ные вокаль­ные дан­ные и вла­де­ю­щая мно­ги­ми музы­каль­ны­ми инстру­мен­та­ми. Пес­ни под гита­ру в ее испол­не­нии заво­ра­жи­ва­ли. Не один парень из ее окру­же­ния меч­тал о том, что­бы она обра­ти­ла на него вни­ма­ние. Но для нее суще­ство­вал толь­ко Сер­гей — муже­ствен­ный и силь­ный, спортс­мен, лирик, худож­ник, с кото­рым было инте­рес­но. Его хва­та­ло на все : и на отлич­ную уче­бу, и на резуль­та­тив­ные заня­тия спор­том. За спор­тив­ные дости­же­ния Сер­гея Томи­на зачис­ли­ли в сбор­ную Моск­вы по лег­кой атле­ти­ке. После окон­ча­ния учи­ли­ща с крас­ным дипло­мом Томи­на хоте­ли по рас­пре­де­ле­нию оста­вить в Москве, но он при­нял дру­гое реше­ние, уехав в Дон­басс, где в мяс­ную про­мыш­лен­ность нуж­ны были бри­га­ди­ры-инже­не­ры. Крас­но­ди­плом­ни­ка Сер­гея, несмот­ря на его моло­дость, назна­чи­ли началь­ни­ком цеха по про­из­вод­ству кол­бас. За два года рабо­ты он из тео­ре­ти­ка стал прак­ти­ком, пре­крас­ным спе­ци­а­ли­стом и орга­ни­за­то­ром рабо­че­го про­цес­са. При­шло и осо­зна­ние того, что он уже в состо­я­нии обес­пе­чить семью, да и Гали­на в одном из писем напи­са­ла, что на Боб­руй­ском мясо­ком­би­на­те име­ет­ся вакан­сия масте­ра обва­лоч­но­го цеха, была и реаль­ная воз­мож­ность полу­чить квар­ти­ру. И в 1952 году Сер­гей Томин пере­ехал на посто­ян­ное место житель­ства в Боб­руйск, здесь же он нако­нец-то сде­лал офи­ци­аль­ное пред­ло­же­ние руки и серд­ца люби­мой девуш­ке, кото­рая отве­ти­ла согла­си­ем. Ему не потре­бо­ва­лось мно­го вре­ме­ни, что­бы заслу­жить авто­ри­тет у руко­вод­ства Боб­руй­ско­го мясо­ком­би­на­та. Опыт, при­об­ре­тен­ный в Дон­бас­се, помог ему про­ве­сти модер­ни­за­цию кол­бас­но­го цеха, кото­рый ему дове­ри­ли воз­гла­вить. Пер­вое, что он сде­лал, внед­рил вяза­ние кол­бас «с руки». Сер­гей Васи­лье­вич, как его ува­жи­тель­но вели­ча­ли даже вете­ра­ны мясо­ком­би­на­та, посто­ян­но болел душой за усо­вер­шен­ство­ва­ние про­из­вод­ства, так рож­да­лись его раци­о­на­ли­за­тор­ские идеи, за кото­рые он неод­но­крат­но пре­ми­ро­вал­ся и награж­дал­ся дипло­ма­ми, гра­мо­та­ми, цен­ны­ми подар­ка­ми. По ито­гам соц­со­рев­но­ва­ний ему неод­но­крат­но при­сва­и­ва­лось почет­ное зва­ние «Луч­ший спе­ци­а­лист». Под его руко­вод­ством, с его уча­сти­ем был воз­ве­ден новый кол­бас­ный цех, кото­рый рабо­тал по новым тех­но­ло­ги­ям. Про­дук­ция, про­из­ве­ден­ная здесь, поль­зо­ва­лась боль­шим спро­сом не толь­ко в Бело­рус­сии, но и дале­ко за ее пре­де­ла­ми. Сер­гей Васи­лье­вич посто­ян­но зани­мал­ся само­об­ра­зо­ва­ни­ем. Он не успел до вой­ны полу­чить сред­нее обра­зо­ва­ние, и, уже будучи началь­ни­ком цеха, окон­чил вечер­нюю шко­лу, затем посту­пил в Мос­ков­ский инсти­тут мясо-молоч­ной про­мыш­лен­но­сти, кото­рый, кста­ти, тоже окон­чил успеш­но. Он ста­рал­ся внед­рить в сво­ем цеху все новин­ки. Это его ноу-хау идея — про­из­вод­ство гла­зи­ро­ван­ной кол­ба­сы, кото­рая сра­зу же ста­ла поль­зо­вать­ся боль­шим спро­сом. Сер­гей Васи­лье­вич с удо­воль­стви­ем ездил по обме­ну опы­том на дру­гие мясо­ком­би­на­ты, что­бы потом у себя внед­рить новин­ки производства.

— Глав­ное — стрем­ле­ние чело­ве­ка к чему-то ново­му, — утвер­ждал Сер­гей Васи­лье­вич, кото­рый нико­гда не любил топ­тать­ся на месте, и это очень помо­га­ло ему в работе.

Сер­гей Васи­лье­вич не тер­пел рутин­но­сти в жиз­ни — был заяд­лым охот­ни­ком и рыба­ком, нахо­дил вре­мя для твор­че­ства: напи­сан­ные им кар­ти­ны укра­ша­ли сте­ны не толь­ко его квар­ти­ры, а затем доми­ка в Изю­мо­во, но и сего­дня явля­ют­ся истин­ным укра­ше­ни­ем квар­тир и домов его дру­зей. Он актив­но зани­мал­ся спор­том — был чле­ном сбор­ной Боб­руй­ска по стрель­бе, воз­глав­лял кру­жок по науч­но­му ате­из­му. А еще он явля­ет­ся авто­ром и испол­ни­те­лем шедев­ри­аль­но­го тво­ре­ния —масти­то­го быка, кото­рый гор­де­ли­во воз­вы­ша­ет­ся над вхо­дом на мясо­ком­би­нат до сих пор.

Неоспо­рим тот факт, что в карье­ре мужа боль­шую роль игра­ет жена. Очень важ­но, что­бы она была его еди­но­мыш­лен­ни­цей неза­ви­си­мо от того, где и кем она рабо­та­ет. Гали­на Иоси­фов­на, вер­ная спут­ни­ца Сер­гея Васи­лье­ви­ча, ста­ла ему не толь­ко женой, мате­рью двух его доче­рей, но и вер­ным дру­гом. Они были настоль­ко гар­мо­нич­ной парой, что, каза­лось, даже и не ссо­ри­лись нико­гда. И на мой вопрос во вре­мя одной из наших встреч, слу­ча­лись ли у них ссо­ры, они, Сер­гей Васи­лье­вич, пере­гля­нув­шись, нача­ли друж­но улы­бать­ся и, допол­няя друг дру­га, нача­ли рассказывать:

— Мы ведь за всю нашу сов­мест­ную жизнь все­го один раз поссо­ри­лись, — улы­ба­ет­ся Гали­на Иоси­фов­на. — Мне нуж­но было высту­пать на кон­фе­рен­ции, а он на рыбал­ку собрал­ся. Я его попро­си­ла, что­бы он дома побыл с детьми, а он, хотя рань­ше нико­гда и ни в чем мне не отка­зы­вал, ни в какую — поеду и все тут. Ну, я взя­ла и выбро­си­ла его рюк­зак с рыбо­лов­ны­ми сна­стя­ми на ули­цу. А он уви­дел, что рюк­за­ка нет, взял день­ги, купил все новое в мага­зине и все рав­но уехал на рыбалку…

— Воз­вра­ща­юсь домой и боюсь за послед­ствия, хотя у меня был хоро­ший улов — здо­ро­вен­ная щука, — улы­ба­ясь, всту­пил в раз­го­вор Сер­гей Васи­лье­вич. — Подо­шел к квар­ти­ре и вздох­нул с облег­че­ни­ем — моя Галин­ка с кем-то раз­го­ва­ри­ва­ет, и, вро­де, в хоро­шем настро­е­нии. А к нам, ока­зы­ва­ет­ся, гости при­е­ха­ли. Кон­фликт был ула­жен, я же себе зарок дал, что боль­ше нико­гда не под­ве­ду свою жену, не буду ей противостоять.

— Да-да, так оно и было. Мы все­гда нахо­ди­ли воз­мож­но­сти решать наши вопро­сы и про­бле­мы обо­ю­до­вы­год­но. Сере­жа меня все­гда под­дер­жи­вал, помо­гал по дому, девоч­кам был не толь­ко отцом, но и близ­ким дру­гом. Я ведь мно­го вре­ме­ни про­во­ди­ла на рабо­те, а душа была спо­кой­на, так как я была уве­ре­на, что дома все хорошо.

Вспо­ми­наю этот раз­го­вор, и перед гла­за­ми Томи­ны: улыб­чи­вые, оба с неис­чер­па­е­мым чув­ством юмо­ра, кото­рые в сво­ем пре­клон­ном воз­расте смот­ре­ли друг на дру­га с нескры­ва­е­мой любо­вью и вос­хи­ще­ни­ем. Да, да, они не пере­ста­ва­ли вос­хи­щать­ся друг дру­гом до кон­ца дней сво­их. Раз­ве мог Сер­гей Васи­лье­вич не гор­дить­ся сво­им Гал­чон­ком, кото­рая, рабо­тая в шко­ле, не огра­ни­чи­ва­лась толь­ко пре­по­да­ва­тель­ской дея­тель­но­стью и выпол­не­ни­ем сво­их долж­ност­ных обя­зан­но­стей. Обла­дая пре­крас­ны­ми орга­ни­за­тор­ски­ми спо­соб­но­стя­ми, она все­гда была ини­ци­а­то­ром инте­рес­ных дел и меро­при­я­тий. Еще в Комин­тер­нов­ской шко­ле Боб­руй­ско­го рай­о­на, где она начи­на­ла свой тру­до­вой путь после окон­ча­ния пед­ин­сти­ту­та (окон­чи­ла с крас­ным диплом), Гали­на орга­ни­зо­ва­ла агит­бри­га­ду, кото­рая высту­па­ла в хозяй­стве и орга­ни­за­ци­ях, в клу­бе, про­во­ди­ла инте­рес­ные вече­ра. И не уди­ви­тель­но, что ее, вче­раш­нюю выпуск­ни­цу вуза, назна­чи­ли заву­чем. И после пере­ез­да в Боб­руйск в сред­ней шко­ле № 9 ей так­же пред­ло­жи­ли долж­ность заву­ча, в кото­рой она отра­бо­та­ла 38 лет. Жизнь в шко­ле бур­ли­ла. Каж­дую неде­лю про­во­ди­лись инте­рес­ные меро­при­я­тия, акции, десан­ты. Под руко­вод­ством Гали­ны Иоси­фов­ны дети зани­ма­лись бла­го­тво­ри­тель­но­стью. Школь­ни­ки про­сто бого­тво­ри­ли свою учи­тель­ни­цу и заву­ча Гали­ну Иоси­фов­ну, кото­рая зна­ла наизусть сот­ни сти­хов и декла­ми­ро­ва­ла их не хуже народ­ной артист­ки, пре­крас­но пела, игра­ла на музы­каль­ных инстру­мен­тах и стре­ми­лась не толь­ко свои зна­ния пере­дать детям, но и зажечь их сво­и­ми увле­че­ни­я­ми. Это с ее пода­чи в шко­ле родил­ся вокаль­ный ансамбль. 20 лет она воз­глав­ля­ла област­ную комис­сию по про­вер­ке сочи­не­ний на золо­тую медаль. За резуль­та­тив­ный труд ей при­сво­и­ли зва­ние «Отлич­ник народ­но­го обра­зо­ва­ния». про­бле­ма­тич­ным. Сер­гей Васи­лье­вич Томин за мно­го­лет­ний доб­ро­со­вест­ный труд, раци­о­на­ли­за­тор­ские раз­ра­бот­ки и внед­ре­ние их в про­из­вод­ство награж­ден Почет­ной гра­мо­той Мини­стер­ства мясо­мо­лоч­ной про­дук­ции СССР, меда­лью «Вете­ран тру­да». А еще гор­до­стью Томи­ных были дети и вну­ки. Оль­га рабо­та­ла учи­те­лем в боб­руй­ской шко­ле, Татья­на живет в Санкт-Петер­бур­ге, зани­ма­ет­ся нау­кой, кан­ди­дат педа­го­ги­че­ских наук, чело­век без­гра­нич­но твор­че­ский, сама изго­тав­ли­ва­ет экс­клю­зив­ные кук­лы. О ее твор­че­стве неод­но­крат­но писа­ла рос­сий­ская прес­са. Внук Костя так­же зани­ма­ет­ся науч­ной деятельностью.

Они счи­та­ли себя счаст­ли­вы­ми людь­ми, и не пред­став­ля­ли себя друг без дру­га. Но неожи­дан­но неиз­ле­чи­мая болезнь уло­жи­ла на боль­нич­ную кой­ку Сер­гея Васи­лье­ви­ча. Он уга­сал на гла­зах. Я часто при­хо­ди­ла к нему в боль­ни­цу, а он каж­дый раз про­сил: «Не будет меня, Галеч­ку моя не остав­ляй­те. Как она без меня…» Ни разу не поз­во­лил он сво­ей Галине, у кото­рой здо­ро­вье так­же остав­ля­ло желать луч­ше­го, при­е­хать к нему в боль­ни­цу. Не хотел, что­бы она виде­ла его немощ­ным. Он счи­тал, что она ждет его в деревне, а она часа­ми про­си­жи­ва­ла в кори­до­ре боль­ни­цы и чита­ла полу­ше­по­том его люби­мые сти­хи или напе­ва­ла в пол­го­ло­са его люби­мые пес­ни, как буд­то пыта­лась задер­жать в нем ухо­дя­щую жизнь. Он бод­рым голо­сом, пре­воз­мо­гая дикую боль, раз­го­ва­ри­вал с ней по теле­фо­ну, а она, сгла­ты­вая сле­зы, рас­ска­зы­ва­ла ему бод­рым голо­сом о тех, кого любил ее Сере­жа. Когда Сер­гея Васи­лье­ви­ча не ста­ло, она не сда­лась, она жила вос­по­ми­на­ни­я­ми и все свои дей­ствия при­ме­ря­ла на доро­го­го ей чело­ве­ка: «А что бы ска­зал Сере­жа…». Про­шлой вес­ной не ста­ло и Гали­ны Иоси­фов­ны. А я до сих пор жду ее звон­ков и меч­таю услы­шать ее звон­кий бод­рый голо­сок, кото­рый начи­на­ет раз­го­вор со сти­хо­твор­ных строк, напи­сан­ных лич­но для меня. Я тоже счи­таю себя счаст­ли­вым чело­ве­ком, пото­му что в моей жиз­ни были Томи­ны, люди с боль­шой бук­вы, кото­рые научи­ли меня очень мно­го­му. Кста­ти, и не толь­ко меня…

Еле­на БЕГУНОВИЧ.

Фото Сер­гея ПОДОЛЯКА.