Перестало биться сердце ветерана Великой Отечественной войны, замечательного человека Марии Станиславовны Лещун

Сегодня утром перестало биться сердце замечательного человека, ветерана Великой Отечественной войны, жительницы деревня Глуша Глушанского сельского Совета Марии Станиславовны  Лещун. 

Жизнь никогда не баловала эту невысокую, хрупкую женщину, словно испытывала ее на прочность, но Мария Станиславовна не согнулась под ударами судьбы, не растратила свои душевную доброту и щедрость сердца, а сумела пройти по жизни достойно, согревая заботой и вниманием тех, кто находился рядом с ней или хотя бы раз заглянул к ней на огонек.

Не умела Мария Станиславовна жить вполсилы, ее руки всегда находили себе работу. Так и прожила она свою жизнь, в трудах и заботах, оставив в памяти знавших ее людей только хорошие воспоминания. Светлая память этой светлой женщине…

Из журналистского блокнота.

Девушка шла по войне

Когда война огненным смерчем ворвалась в жизнь мирных людей, тринадцатилетняя Мария училась в пятом классе. Ее  большая семья, в которой подрастало 7 девочек разного возраста, жила в деревне Бояровщина Бобруйского  района. Уже в первый месяц войны через деревню потянулись голодные, изможденные советские солдат, попавшие в окружение. Сельчане сочувствовали им, делились с ними последним куском хлеба, и умоляли  их выстоять в этой страшной войне. Кто-то из них пытался  пробиться через линию фронта, кто-то шел в партизаны, а кто-то просто оставался жить на оккупированной территории. Несколько офицеров остались в тылу врага и начали  создавать партизанский отряд. Одна из сестер Марии, профессиональный повар, ушла в партизаны, а Мария и ее старшая сестра стали связными партизанского отряда. Они  передавали записки с  необходимой партизанам информацией другим связным, которые, в свою очередь, доставляли  сведения в партизанский отряд. Мария Станиславовна собирала информацию  в поселке Глуша, где базировались немецкие части. На эту маленькую, хрупкую девочку, которая одевалась в плохонькую одежду, никто даже внимания не обращал, плюс ко всему, она  знала многих учителей и работников стекло завода, которые делились с ней нужной информацией. Все необходимые сведения о дислокации врага она передавала связным партизанского отряда:  в целях конспирации, чтобы ее отсутствие не было замеченным,  девочка проживала в деревне, и задания получала от связных. У Марии, когда она шла в Глушу,  не было острого чувства страха. Его заглушало чувство долга, понимание, что нужно сделать все от нее зависящее, чтобы победить фашистов.

Однажды вместе с партизаном Гончаровым Мария участвовала в перевозке оружия, которое предназначалось партизанам,  из Глуши в Бояровщину. Они играли роль отца и дочери. Впереди замаячили  полицаи, которые грубым окриком потребовали остановиться. Связные настолько вжились в роли отца и дочери, что проверка документов прошла  без проблем. Но что в эти минуты пережила Мария и ее так называемый отец, сидящие на телеге с оружием…

А вскоре семью Марии постигло большое горе. Ее старшая сестра Геля, которая ждала ребенка, вместе с мужем и его отцом попали в лапы врагам. Они также были связаны с партизанами — изготавливали ящики для хранения мин. Узнав об этой связи, фашисты всех вывезли в Старые Дороги и расстреляли, не пощадив даже  беременную женщину.

— Наша семья, мама Ефросинья Михайловна, отец Станислав Станиславович, сестра Нина и я, самая младшая, жили тогда в небольшой деревушке Боярщина, что в Осовском сельсовете. В нашем поселении до войны хат 20 насчитывалось… А старшая сестра перед войной вышла замуж и жила на хуторе недалеко от деревни Дойничево, в усадьбе мужа. Там когда-то и мельница была, и пилорама стояла… Партизаны потом их сожгли. Так вот, кто-то  немцам донес, и за связь с партизанами они ее свекра с мужем Иваном забрали. Расстреляли их потом фашисты в Старых Дорогах, — скупая  непрошеная слеза  скатилась по испещренной морщинками щеке Марии  Станиславовны,  былой подпольщицы и партизанки. Потом арестовали и расстреляли Гэлю…

Мама со слезами на глазах  упросила Марию уйти из родного дома, чтобы  ее не постигла участь сестры. Она вместе с другими девушками жила в бараке, построенном партизанами. Фашисты лютовали. Они сожгли две деревни — Белая  и Колесово, которые стояли неподалеку от леса, где базировались партизаны. Лесные мстители то и дело взрывали эшелоны, проводили другие операции, фашисты же преследовали их и жестоко с ними расправлялись. Все ощущали нависшую над ними угрозу. В один из дней Мария вместе с другими жителями деревни решила навестить родных. И тут облава. Девушка и еще два парня спаслись бегством через реку Красная. И сегодня, вспоминая тот страшный день, Мария Станиславовна недоумевает, как ей удалось избежать смерти — фашисты не скупились на пулеметные очереди. Но вскоре враги   их выследили и схватили, посади в склеп в деревне Глуша. Через какое-то время перевезли в Бобруйск в какую-то башню. Мария Станиславовна говорит, что сколько раз ни была в городе, не может узнать то самое место, где ей довелось пережить столько ужасов!

Мужчин и женщин разделяла стена, условия были жуткие. На всех допросах говорила одно и то же: будто испугались, когда соседние деревни сожгли, и стала прятаться. Допрос фашисты  вели с переводчиком, допрашивали по несколько раз в день, пытаясь узнать, кто еще из сельчан в отряде, где они находятся, но Мария Станиславовна делала вид, что ничего не знает. Сидеть в заточении, сложа руки и ожидая неминуемую смерть, девушки  не могли. Они тщательно планировали побег. Им удалось передать записку на мужскую половину, в которой они поделились планами. Но в обед приехала машина,  и пленных отвезли в Старые Дороги Минской области. Все были уверены в том, что их расстреляют.  Мария Станиславовна также готовилась к смерти, ведь в Старых Дорогах фашисты расстреляли ее сестру. Но совершенно неожиданно на допросе немецкий офицер, выпроводив конвоира, намазал  кусок хлеба маслом и на чистом русском языке сказал: «Ешь и помни, что на допросах говори только то, что говорила раньше и ничего больше.  Будут отправлять в Германию, соглашайся, иначе расстреляют, а так еще есть шанс выжить». Женщина всегда с теплотой отзывалась о нем, ведь он  спас ей жизнь. Она на допросах стала держаться  более уверенно. Из Старых Дорог Марию Станиславовну снова перевезли в Бобруйск. Мужчина, работавший в тюрьме истопником, рассказал девушке, что пленные пытались сбежать, но их поймали и расстреляли. Ее же ждала отправка в Германию. Но смириться с участью быть угнанными в неметчину пленные не хотели, и приняли решения совершить  попытку к бегству по  дороге из Бобруйска в Осиповичи.

— В нашем вагоне немецкого конвоя не было,— вспоминает Мария Станиславовна. — Двери проволокой закрутили, закрыв нас внутри. Но мужчины и парни, которые были среди нас, как-то умудрились от этой проволоки  на дверях избавиться. И, пользуясь туманом, не доезжая до станции Осиповичи, мы совершили побег…

Восемнадцать человек спрыгнули с поезда на ходу. Фашисты открыли по беглецам огонь. Но и тут ангел-хранитель уберег Марию от смерти. Стояли сильные морозы. Семь суток — часто сбивались с дороги, без еды и питья, добирались Мария и ее попутчики до Боярщины. В результате получили множественные обморожения. Когда дошли до деревни  Слобода, их чуть было не схватили немцы. И Мария Станиславовна пережила еще один, третий, обстрел. Когда все же дошли до Боярщины, в деревню идти побоялись, пошли в бараки. Их здесь немного — после голодовки сразу нельзя было есть вдоволь, накормили и уложили спать. Здесь Мария узнала, что все ее родные перебралась в деревню Глуша. Вскоре к ним присоединилась и девушка. Она долго болела, когда немного окрепла, вновь начала работать на партизан. И все с нетерпением ждали. когда же наконец будет разбит проклятый враг и можно будет насладиться мирной тишиной. И ту радость, то торжество и ликование, которые ощутили люди, услышав долгожданное слово ПОБЕДА, просто не передать словами. Как вспоминает Мария Станиславовна, люди плакали от счастья, пели, плясали, обнимали друг друга и неустанно повторяли это  самое главное на тот момент слово «Победа»

Наконец-то  закончился тот ад, который в своем огненном жерле погубил практически все мужское население округи. Болью в сердце напоминали о себе уничтоженные деревни и погибшие родственники, товарищи, друзья. Марии Станиславовне посчастливилось выжить, но нестерпимо болели раны. Были серьезные проблемы с ногой, но она была уверена в том, что раз ей была дарована жизнь, она будет жить для того, чтобы помнить весь ужас войны и делать все от нее зависящее, чтобы он не повторился. Когда здоровье более-менее поправилось, Мария Станиславовна вышла замуж, родила троих деток, и на протяжении всей своей жизни делилась с подрастающим поколением горькими воспоминаниями о своей юности, опаленной войной, чтобы они осознали в полной мере, какое это огромное счастье жить под мирным небом. Долгое время, даже уйдя на пенсию,  работала в совхозе «Дойничево», затем, когда уже стало подводить здоровье, стала работать молокосборщицей. Не могла сидеть Мария Станиславовна без дела. В свой адрес за добросовестный труд слышала только добрые слова, не раз награждалась грамотами и ценными подарками.

К ней всегда тянулись люди: кто для того, чтобы просто пообщаться, кто —за советом, а кто-то и за помощью. Она никогда и никому ни в чем не отказывала.  Будучи уже на пенсии, возглавляла ветеранскую организацию у себя в округе.

Дети ее выросли достойными людьми, только вот жизнь отмерила недолгий век ее сыновьям. До сих пор болят и кровоточат раны на материнском сердце, которые нанесла ей смерть, преждевременно забрав сыновей…А потом и муж умер. Дочь и внуки окружили дорогого им человека заботой и любовью. Последние пару лет Мария Станиславовна ездит зимовать к дочке, а весной возвращается в дорогой сердцу уголок малой родины деревню Глуша.

В настоящее время Мария Станиславовна, не смотря на возраст (2019 г.) — ей в нынешнем году исполнилось 90 лет,  не сидит сложа руки, работает по дому, в ее огороде образцово-показательный порядок. Ей помогают дочь, которая живет в Бобруйске, внуки, которых у женщины девять, правнуки. Любят они приезжать к ней, потому как  знают — в деревне Глуша их ждут всегда…

Перечитала последнюю строчку и сердце сжалось, потому как глагол «Ждут» с сегодняшнего дня будет использоваться только в прошедшем времени… Мы будем Вас помнить, дорогая  Мария Станиславовна!

Елена БЕГУНОВИЧ