Биологический след на веревке помог раскрыть преступление 2001 года

Всту­пил в силу при­го­вор Моги­лев­ско­го област­но­го суда в отно­ше­нии 45-лет­не­го боб­руй­ча­ни­на, при­знан­но­го винов­ным в совер­ше­нии в 2001 году убий­ства, сопря­жен­но­го с раз­бо­ем. Почти 20 лет муж­чи­на хра­нил тай­ну, про­дол­жал сво­бод­но жить, женил­ся, у него родил­ся ребе­нок. Но когда неожи­дан­но к нему домой при­шли сотруд­ни­ки мили­ции, боб­руй­ча­нин сра­зу понял по како­му делу…

Пра­во­охра­ни­те­ли сно­ва и сно­ва воз­вра­ща­ют­ся к нерас­кры­тым пре­ступ­ле­ни­ям про­шлых лет: тща­тель­но изу­ча­ют мате­ри­а­лы дела, направ­ля­ют на допол­ни­тель­ные экс­пер­ти­зы объ­ек­ты и сле­ды, изъ­ятые на месте про­ис­ше­ствия. Новые тех­ни­че­ские воз­мож­но­сти экс­пер­тов, рас­ши­ре­ние авто­ма­ти­зи­ро­ван­ных иден­ти­фи­ка­ци­он­ных систем поз­во­ля­ют даже мно­го лет спу­стя уста­но­вить лич­ность чело­ве­ка, оста­вив­ше­го на месте пре­ступ­ле­ния свой след руки или био­ло­ги­че­ский мате­ри­ал: будь то кап­ля кро­ви либо волос.

12 мар­та 2001 года. 49-лет­няя житель­ни­ца Боб­руй­ска, будучи дома одна, утром как обыч­но соби­ра­лась на рабо­ту. Одна­ко в мага­зине, где рабо­та­ла заве­ду­ю­щей, так и не появи­лась. Кол­ле­ги заби­ли тре­во­гу. Сотруд­ни­ки внут­рен­них дел, при­быв­шие по месту житель­ства про­пав­шей, нашли две­ри неза­пер­ты­ми, а в при­хо­жей — без­ды­хан­ное тело хозяйки.

Бес­по­ря­док в квар­ти­ре ука­зы­вал на то, что зло­умыш­лен­ни­ки иска­ли цен­ные вещи. Из дома про­па­ли юве­лир­ные укра­ше­ния погиб­шей и деньги.

По резуль­та­там судеб­но-меди­цин­ской экс­пер­ти­зы уста­нов­ле­но, что жен­щи­на умер­ла от меха­ни­че­ской асфик­сии в резуль­та­те удав­ле­ния пет­лей — ее заду­ши­ли белье­вой верев­кой. Этот фраг­мент шну­ра, а так­же оку­рок сига­ре­ты, сле­ды обу­ви и рук экс­пер­ты изъ­яли на месте пре­ступ­ле­ния. Одна­ко уста­но­вить, кому имен­но при­над­ле­жат сле­ды, дол­гое вре­мя не уда­ва­лось. Выдви­ну­тое пред­по­ло­же­ние, что погиб­шая, будучи очень осто­рож­ным чело­ве­ком, сама откры­ла дверь зло­умыш­лен­ни­кам, так как зна­ла их в лицо, впо­след­ствии под­твер­ди­лось. На при­част­ность к совер­ше­нию пре­ступ­ле­ния про­ве­ря­лись лица из чис­ла близ­ких и даль­них род­ствен­ни­ков погиб­шей, ее сосе­дей и зна­ко­мых, одна­ко это не помог­ло уста­но­вить подозреваемых.

В 2019 году след­ствие по делу воз­об­но­ви­лось. Назна­чи­ли допол­ни­тель­ную судеб­ную гене­ти­че­скую экс­пер­ти­зу окур­ка сига­ре­ты и белье­вой верев­ки, кото­рой заду­ши­ли погиб­шую. И имен­но выво­ды экс­пер­тов помог­ли вый­ти на след преступников.

При­месь био­ло­ги­че­ско­го мате­ри­а­ла, остав­лен­но­го на верев­ке, при про­вер­ке по базе «ДНК» сов­па­ла с гено­ти­пом 68-лет­не­го уро­жен­ца Амур­ской обла­сти Рос­сий­ской Феде­ра­ции, что ука­за­ло на веро­ят­ное про­ис­хож­де­ние дан­но­го мате­ри­а­ла от него либо от его род­ствен­ни­ков по муж­ской линии. Пра­во­охра­ни­те­ли про­ве­ри­ли и его, и род­ствен­ни­ков — без­ре­зуль­тат­но: у них про­сто не было моти­ва уби­вать совер­шен­но посто­рон­нюю им боб­руй­чан­ку. Одно­вре­мен­но появи­лась новая вер­сия: посколь­ку Y‑хромосома пере­да­ет­ся от отца к сыну без изме­не­ний (исклю­чая слу­чаи спон­тан­ной мута­ции), к пре­ступ­ле­нию может быть при­ча­стен муж­чи­на с такой же фами­ли­ей, рож­ден­ный в Рос­сии и про­жи­вав­ший на момент убий­ства в Бобруйске.

Выяс­ни­лось, что в мага­зине, в кото­ром рабо­та­ла погиб­шая, есть сотруд­ни­ца как раз с иско­мой фами­ли­ей. В чис­ло про­ве­ря­е­мых вошли ее род­ствен­ни­ки: сын и муж — послед­ний как раз уро­же­нец Рос­сии. При этом ста­ло извест­но, что в мар­те 2001 года, когда про­изо­шло убий­ство, оба не рабо­та­ли, сына не так дав­но уво­ли­ли из воин­ской части по дис­кре­ди­ти­ру­ю­щим обсто­я­тель­ствам, и али­би они не име­ли. В июне 2019 года у обо­их муж­чин ото­бра­ли био­ло­ги­че­ские образ­цы для судеб­ной гене­ти­че­ской экс­пер­ти­зы. Заклю­че­ние экс­пер­та гово­ри­ло о том, что при­месь гено­ти­па, остав­лен­но­го на ору­дии пре­ступ­ле­ния, мог­ла про­ис­хо­дить как от отца, так и от сына. Уже на пер­вом допро­се млад­ший при­знал вину и рас­ска­зал, что тогда, еще будучи еще 25-лет­ним моло­дым чело­ве­ком, решил огра­бить началь­ни­цу сво­ей мате­ри и взял в подель­ни­ки сво­е­го при­я­те­ля. Идя на пре­ступ­ле­ние, они уже зна­ли, что не оста­вят свою жерт­ву в живых. Прав­да, той круп­ной сум­мы денег, на кото­рую рас­счи­ты­ва­ли зло­умыш­лен­ни­ки, в квар­ти­ре потер­пев­шей они так и не нашли.

Соучаст­ник пре­ступ­ле­ния про­жил мень­ше года. Одна­ко в архи­ве УГКСЭ по Моги­лев­ской обла­сти сохра­ни­лась его кровь. Экс­пер­ты про­ве­ли срав­ни­тель­ное иссле­до­ва­ние его гено­ти­па с ДНК, выде­лен­но­го из окур­ка, изъ­ято­го на месте убий­ства 49-лет­ней жен­щи­ны, и уста­но­ви­ли совпадение.

А вот боб­руй­ча­нин, пред­ло­жив­ший раз­бой, хоть и жил все эти годы спо­кой­но, наде­ясь на без­на­ка­зан­ность, все-таки пред­стал перед судом. При­го­вор: пят­на­дцать лет лише­ния сво­бо­ды в испра­ви­тель­ной коло­нии в усло­ви­ях уси­лен­но­го режима.

Ири­на Рачковская, глав­ный спе­ци­а­лист по рабо­те со СМИ УГКСЭ по Моги­лев­ской области.