Секрет долголетия 100-летнего бобруйчанина
17 июня отпраздновал 100-летний юбилей Тимофей Федорович Кукотин из Бобруйска, его торжественно чествовали в актовом зале отдела Департамента охраны МВД. Виновник торжества настрой имеет весьма бодрый и для своих лет выглядит очень хорошо — ну никак не дашь ему больше семидесяти пяти! Руководство отдела и личный состав встречали Тимофея Федоровича стоя бурными аплодисментами. Шутка ли — в такие годы пешком на четвертый этаж подняться. Жениться — и в Бобруйск! В октябре 1942 года Тимофей Федорович прошел проверку и был назначен в лагере вольнонаемным инспектором. В 1944 году ему, узнав, что служил в Белоруссии, предложили поехать в Бобруйск, в лагерь военнопленных. Но дали указание — жениться: — Да, такое требование было. В это время я был знаком с девушкой Галиной, которая работала на железнодорожной станции. Галина была полька, из семьи репрессированных. Она и стала моей женой. Так в числе 70 сотрудников был направлен в Бобруйск для организации лагеря военнопленных. С августа 1944 года по октябрь 1949-го Тимофей Кукотин служил в лагере для военнопленных №56 МВД СССР, до его закрытия. После до июня 1963 года проходил службу в детской колонии Бобруйска МВД БССР на должностях старшего инспектора по учету кадров, начальника хозяйственной части, воспитателя. Затем три с половиной года служил в должности командира моторизованного взвода дивизиона городского отдела милиции Бобруйска. В октябре 1966 года Кукотина пригласили на службу в отдел вневедомственной охраны при Бобруйском городском отделе внутренних дел на должность заместителя начальника. В сентябре 1969 года он стал начальником отдела вневедомственной охраны. Ушел на пенсию в 1976 году в звании майора милиции. К работе всегда относился ответственно и с душой. Все семь лет, пока офицер Кукотин возглавлял отдел охраны, он занимал первое место в области. …Секретом долголетия бобруйчанин считает здоровый образ жизни. Тимофей Федорович всегда любил много двигаться и до сих пор не изменяет этой полезной привычке. И на прогулку сходит, и в магазин, и обед сам приготовит. После смерти супруги пенсионер живет один, но не скажешь, что в доме нет женской руки — всегда чистота и порядок. Отца и дедушку часто навещают дети и внуки, и сотрудники отдела Департамента охраны не забывают. А любовь, внимание и забота родных и близких дороже медалей и нагрудных знаков. Алексей ДУДАЛЬ, Марина КОМАРОВА. |
Двенадцать выживших Родился Тимофей Кукотин в Воронежской области. Его родители, Татьяна Васильевна и Федор Иванович, познакомились в Полоцке, где отец, служивший в Красной Армии, был в госпитале санитаром. В 1919 году демобилизовался и вместе с супругой вернулся домой, в станицу Кантемировка. Там и появился на свет их сын.
— В это время там действовали отряды белогвардейцев, — вспоминает Тимофей Федорович. — Кто-то донес им, что вернулся красноармеец. Ночью в дом ворвались белогвардейцы, отца связали и, перекинув через седло, повезли на лошади в лес, чтобы расстрелять. Мать схватила меня, еще грудничка, на руки и бросилась за ними.
Один из белогвардейцев ругал молодую мамашу, взывая к здравому смыслу, — иди, мол, домой, не губи себя и ребенка. Но Татьяна, прижав сына к себе, ответила, что никуда не уйдет. А если будут расстреливать мужа, то и ее с ребенком пускай тоже. То ли пожалели они их, то ли грех брать на душу не захотели, но отца отпустили.
К утру семья собрала свой нехитрый скарб, Федор Иванович посадил супругу с сыном на подводу и поехал к родственнику в Ростовскую область. Там супруги устроились на торфоразработку, а Тимофей закончил 10 классов.
В октябре 1939 года Тимофея Кукотина призвали на военную службу в пограничные войска МВД БССР. Службу он проходил в 16-м пограничном отряде Бреста. В мае 1940 года был направлен в школу подготовки младшего начальствующего состава в Гродно, начало Великой Отечественной войны встретил командиром отделения пограничного отряда. Принимал участие в обороне Гродно от немецко-фашистских захватчиков.
— У меня и моих товарищей были только винтовки и по пять патронов на каждого, — рассказывает ветеран. — Весь боекомплект ушел мгновенно. Немцы шли на бронетехнике, и мы ничего не могли им противопоставить. Враг захватил мост через Неман, и мы остались на вражеском берегу. Никаких приказов нам уже никто не отдавал, про нас, пограничников, просто забыли. Решили пробираться к своим вплавь через реку. Первые, кто поплыл в амуниции, с ранцами и оружием, — все утонули. Я дал команду бойцам сбросить амуницию и плыть, но все равно на тот берег выбрались лишь двенадцать бойцов, в том числе и я.
Посоветовавшись, спасенные решили разойтись и пробираться к своим. Кто как сможет. Как повезет.Спасительная калитка Тимофей направился в сторону Бешенкович, где жила его тетя, сестра матери. Шел в гимнастерке, босой.
— По дороге встретил группу гражданских, — делится воспоминаниями бобруйчанин. — Один из них, увидев меня, сказал, чтобы я немедленно снял форму — везде немцы — и дал мне истрепанные штаны и рубашку. Где-то недалеко от Дзержинска нарвался на немецкий патруль. На вопрос о себе ответил, что сбежал из тюрьмы в Гродно. Но немец мне не поверил, видно, посчитал, что я молодой, призывного возраста. Как раз в это время гнали большую группу военнопленных, с собаками, под дулами автоматов. Меня бросили в эту группу. Пригнали в какой-то лагерь, где я переночевал и решил бежать. Наутро пришел немец и стал отбирать пленных.
Тимофей в число выбранных не попал, но решил попробовать присоединиться к отобранной группе.
Ставшего в строй заметили и выгнали, к тому же он получил сильный удар по шее. Однако отступать от своих намерений Тимофей не собирался, обошел группу и все равно присоединился к ней, быстро переместившись в центр. Немец этого не увидел.
Группу погнали через Дзержинск, чтобы посадить на эшелон для отправки в Германию. Тимофей шел с краю, и когда проходили через город, увидел открытую калитку. Как раз в это время немцы сместились вперед, и парень, не теряя не минуты, юркнул через нее во двор и убежал, добрался до Бешенкович и ночью постучался в дверь к тетке.Смекалка не подвела Тетя обрадовалась племяннику и одновременно сильно испугалась за него.
— Напротив ее дома жил староста, — вспоминает Тимофей Федорович. — Тетка пользовалась уважением в селе и сказала, что надо идти к старосте и проситься, но я сказал, что не пойду. Тогда она взяла икону, бросилась в ноги к старосте и стала просить за меня. Староста поинтересовался, есть ли у меня оружие, и разрешил жить у тетки.
У тети Тимофей прожил около года, но все время обдумывал, как попасть к своим. Когда узнал, что в Витебской области начали действовать партизанские отряды, решил пробираться к ним:
— Пошел по железной дороге Минск—Полоцк. Пришел к какой-то деревне, уже в Витебской области, узнал, что накануне на краю деревни партизаны сожгли кирпичный завод. Заночевал в стогу сена. На рассвете услышал выстрелы и увидел разбегающееся стадо коров. По дороге шли немцы и периодически стреляли. За коровами бегали женщины и пытались их согнать в стадо. Меня заметил немец и приказал поднять руки, но я схватил хворостину и стал сгонять коров, будто так и надо. Немец растерялся, а я, прикрываясь коровами, ушел к кустам и вышел к лесу. Там меня остановил партизанский дозорный.
Партизаны переправили меня к своим, по проходу в линии фронта севернее Москвы. Шли два дня. Повезли в Новомосковск Тульской области, попал в фильтрационный лагерь. Месяц под конвоем работал в угольной шахте. Узнали, что у меня есть среднее образование и что до войны я работал бухгалтером, перевели бухгалтером в лагере на вещевое довольствие.