Огненными верстами войны прошла жительница Бобруйского района Мария Лещун
Очередную, семьдесят пятую мирную весну, пришедшую на белорусскую землю, встречают чуть более шести тысяч ветеранов Великой Отечественной войны. Среди них Мария Станиславовна Лещун жительница деревни Глуша Бобруйского района, единственный человек, имеющий статус «освободитель Бобруйска». Она порадовалась тому, что дожила до очередного Дня Победы, и высказала сожаление, с каждым годом солдат Второй мировой становится все меньше…
В эти победные дни она нередко вспоминает свою юность, опаленную войной, и ее глаза, излучающие доброту, становятся влажными от непрошеных слез. Да, впрочем, то, что пришлось пережить ей в годы войны, без слез и содрогания вспоминать нельзя.
Когда война огненным смерчем ворвалась в жизнь мирных людей, тринадцатилетняя Мария училась в пятом классе. Ее большая семья, в которой подрастало 7 девочек разного возраста, жила в деревне Бояровщина Бобруйского района. Уже в первый месяц войны через деревню потянулись голодные, изможденные советские солдат, попавшие в окружение. Сельчане сочувствовали им, делились с ними последним куском хлеба, и умоляли их выстоять в этой страшной войне. Кто-то из окруженцев пытался пробиться через линию фронта, кто-то шел в партизаны, а кто-то просто оставался жить на оккупированной территории. Несколько офицеров остались в тылу врага и начали создавать партизанский отряд. Одна из сестер Марии, профессиональный повар, ушла в партизаны, а Мария и ее старшая сестра стали связными партизанского отряда. Они передавали записки с необходимой партизанам информацией другим связным, которые, в свою очередь, доставляли сведения в партизанский отряд. Мария Станиславовна собирала информацию в поселке Глуша, где базировались немецкие части. На маленькую, хрупкую девочку, которая одевалась в плохонькую одежду, никто даже внимания не обращал, плюс ко всему, она знала многих учителей и работников стекло завода, которые делились с ней нужной информацией. Все необходимые сведения о дислокации врага она передавала связным партизанского отряда: в целях конспирации, чтобы ее отсутствие не было замеченным, девочка проживала в деревне, и задания получала от связных.
У Марии, когда она шла в Глушу, не было острого чувства страха. Его заглушало чувство долга, понимание, что нужно сделать все от нее зависящее, чтобы победить фашистов. Однажды вместе с партизаном Гончаровым Мария участвовала в перевозке оружия, которое предназначалось партизанам, из Глуши в Бояровщину. Они играли роли отца и дочери. Впереди замаячили полицаи, которые грубым окриком потребовали остановиться. Связные настолько вжились в роли отца и дочери, что проверка документов прошла без проблем. Но что в эти минуты пережила Мария и ее так называемый отец, сидящие на телеге с оружием… А вскоре семью Марии постигло большое горе. Ее старшая сестра Геля, которая ждала ребенка, вместе с мужем и его отцом попали в лапы к врагам. Они также были связаны с партизанами — изготавливали ящики для хранения мин. Узнав об этой связи, фашисты всех вывезли в Старые Дороги и расстреляли, не пощадив даже беременную женщину.
— Наша семья, мама Ефросинья Михайловна, отец Станислав Станиславович, сестра Нина и я, самая младшая, жили тогда в небольшой деревушке Боярщина, что в Осовском сельсовете. В нашем поселении до войны хат 20 насчитывалось… А старшая сестра перед войной вышла замуж и жила на хуторе недалеко от деревни Дойничево, в усадьбе мужа. Там когда-то и мельница была, и пилорама стояла… Потом их сожгли. Так вот, кто-то немцам донес, и за связь с партизанами они ее свекра с мужем Иваном забрали. Расстреляли их потом фашисты в Старых Дорогах, — скупая слеза произвольно скатилась по морщинистом лице Марии Станиславовны.—Позже арестовали и расстреляли Гэлю…
Мама со слезами на глазах упросила Марию уйти из родного дома, чтобы ее не постигла участь сестры. Она вместе с другими девушками жила в бараке, построенном партизанами. Фашисты лютовали. Они сожгли две деревни — Белая и Колесово, которые стояли неподалеку от леса, где базировались партизаны. Лесные мстители то и дело взрывали эшелоны, проводили другие операции, фашисты же преследовали их и жестоко с ними расправлялись. Все ощущали нависшую над ними угрозу. В один из дней Мария вместе с другими жителями деревни решила навестить родных. И тут облава. Девушка и еще два парня спаслись бегством через реку Красная. И сегодня, вспоминая тот страшный день, Мария Станиславовна недоумевает, как ей удалось избежать смерти — фашисты не скупились на пулеметные очереди. Но вскоре фашисты их выследили и схватили, посади в склеп в деревне Глуша. Через какое-то время перевезли в Бобруйск в какую-то башню. Мария Станиславовна говорит, что сколько раз ни была в городе, не может узнать то самое место, где ей довелось пережить столько ужасов! Мужчин и женщин разделяла стена, условия были жуткие.
Людей вызывали на допрос, дошла очередь и до Марии. Когда спросили, что делали в лесу, она сразу нашлась, что ответить. Незадолго до того рядом с Боярщиной немцы сожгли деревни Белая и Колесово, так что девочка сказала, что ее семья боялась, что сожгут и их деревню, потому скрывалась в лесу. А по поводу партизан – «Што то за партызаны? Нічога не ведаю. Лес-та ў нас вялікі, мо дзе і ходзяць, а я партызан ніякіх не бачыла». Бить не били, после допроса снова отвели в камеру.
Однажды знакомый мужчина передал Марии записку: «Если хочешь, сегодня ночью будем утекать». Девушка уже настроилась на побег, но после обеда пришла машина, и ее в числе других повезли в Старые Дороги. Там ей неожиданно помог немецкий офицер:
— Перед допросом конвоир проводил меня к человеку в форме немецкого офицера, который хорошо говорил по-русски, так как я с вами. И неожиданно для меня он посоветовал говорить то, что говорила на допросах в Бобруйске. Он сказал, что даже если будут бить, от слов своих не отказываться. Будут спрашивать, поеду ли в Германию — соглашатся, иначе плохо будет. А потом он намазал хлеб маслом и повидлом и протянул мне… Может, он меня пожалел, что я такая молодая …
И девочка на всех допросах говорила одно и то же: будто испугались, когда соседние деревни сожгли, и стала прятаться. Допрос фашисты вели с переводчиком, допрашивали по несколько раз в день, пытаясь узнать, кто еще из сельчан в отряде, где они находятся, но Мария Станиславовна делала вид, что ничего не знает. Сидеть в заточении, сложа руки и ожидая неминуемую смерть, девушки не могли. Они тщательно планировали побег. Им удалось передать записку на мужскую половину, в которой поделились планами. Но в обед приехала машина, и пленных отвезли в Старые Дороги Минской области. Все были уверены в том, что их расстреляют. Мария Станиславовна также готовилась к смерти, ведь в Старых Дорогах фашисты расстреляли ее сестру. Но совершенно неожиданно на допросе немецкий офицер, выпроводив конвоира, намазал кусок хлеба маслом и на чистом русском языке сказал: «Ешь и помни, что на допросах говори только то, что говорила раньше и ничего больше. Будут отправлять в Германию, соглашайся, иначе расстреляют, а так еще есть шанс выжить».
Женщина и сегодня с теплотой вспоминает этого человека, который не был по своей сути фашистом и спас ей жизнь. Она на допросах стала держаться более уверенно. Из Старых Дорог Марию Станиславовну снова перевезли в Бобруйск. Мужчина, работавший в тюрьме истопником, рассказал девушке, что пленные пытались сбежать, но их поймали и расстреляли. Ее же ждала отправка в Германию. Но смириться с участью быть угнанными в неметчину пленные не хотели, и приняли решение совершить попытку к бегству по дороге из Бобруйска в Осиповичи.
— В нашем вагоне немецкого конвоя не было,— вспоминает Мария Станиславовна. — Двери вагона проволокой закрутили, закрыв нас внутри. Но мужчины и парни, которые были среди нас, как-то умудрились от этой проволоки на дверях избавиться. И, пользуясь туманом, не доезжая до станции Осиповичи, мы совершили побег… Восемнадцать человек спрыгнули с поезда на ходу. Фашисты открыли по беглецам огонь. Но и тут ангел-хранитель уберег Марию от смерти. Стояли сильные морозы. Семь суток — часто сбивались с дороги, без еды и питья, добирались Мария и ее попутчики до Бояровщины. В результате получили множественные обморожения. Когда дошли до деревни Слобода, их чуть было не схватили немцы. И Мария Станиславовна пережила еще один, третий, обстрел. Когда все же дошли до Бояровщины, в деревню идти побоялись, пошли в бараки. Их здесь немного — после голодовки сразу нельзя было есть вдоволь, накормили и уложили спать. Здесь Мария узнала, что все ее родные перебралась в деревню Глуша. Вскоре к ним присоединилась и девушка.
Она долго болела, а когда немного окрепла, вновь начала работать на партизан. Когда война закончилась и об этом все узнали, Мария Станиславовна говорит, что словами нельзя передать те чувства, которые испытывали люди. Наконец закончился тот ад, который в своем огненном жерле погубил практически все мужское население округи. Болью в сердце напоминали о себе уничтоженные деревни и погибшие родственники, товарищи, друзья. Марии Станиславовне посчастливилось выжить, но нестерпимо болели раны. Были серьезные проблемы с ногой, но она была уверена в том, что раз ей была дарована жизнь, она будет жить, для того, чтобы помнить весь ужас войны и делать все от нее зависящее, чтобы он не повторился. Когда здоровье более-менее поправилось, Мария Станиславовна вышла замуж, родила троих деток, и на протяжении всей своей жизни делилась с подрастающим поколением горькими воспоминаниями о своей юности, опаленной войной, чтобы они осознали в полной мере, какое это огромное счастье жить под мирным небом.
Долгое время работала в совхозе «Дойничево», затем молокосборщицей. В свой адрес за добросовестный труд слышала только добрые слова, не раз награждалась грамотами и ценными подарками. Будучи уже на пенсии, возглавляла ветеранскую организацию у себя в округе. В настоящее время Мария Станиславовна, не смотря на свой почтенный возраст — ей в нынешнем году исполнилось 92 лет, не сидит сложа руки. На зиму ее дочь забирает в Бобруйск, а весной она снова возвращается в свою родную деревню Глуша, где начинает хлопотать в доме, на участке. Она всегда очень рада гостям, и старается всех угостить вкусным чаем, покормить :»Вы ведь с дороги». А на прощание неизменно желает не знать ужасов войны, которые выпали на долю ее поколения.
И очень хочется, чтобы часы жизни Мари Станиславовны замедлили свой бег, и эта удивительная женщина с большим и добрым сердцем еще не один год встречала на пороге своего дома гостей. Здоровья Вам, дорогая Мария Станиславовна!