Западня

6 лет назад в жиз­ни Алек­сан­дры появил­ся Мак­сим Люби­мов, моло­дой пер­спек­тив­ный кра­са­вец с мно­же­ством пла­нов и заду­мок на зав­траш­ний день. Алек­сан­дре льсти­ло то, что он был инже­нер-ком­пью­тер­щик, ува­жа­е­мый в дело­вых кру­гах чело­век. В их отно­ше­ни­ях роман­ти­ка была исклю­че­на изна­чаль­но. Он еще при зна­ком­стве объ­явил ей, что: «Ника­ких сюси-пуси, я чело­век серьез­ный, пото­му и отно­ше­ния у нас долж­ны быть серьез­ны­ми. Любить и ува­жать тебя буду без лиш­них слов, но до гроба».

Алек­сандра, роман­тик в душе и лирик по сути согла­си­лась, но в ее душе посе­ли­лось некое разо­ча­ро­ва­ние, кото­рое она пыта­лась спря­тать как мож­но подаль­ше — подруж­ки посто­ян­но инте­ре­со­ва­лись, не заси­де­лась ли она в дев­ках. Ее мате­ри Мак­сим понра­вил­ся: «Серьез­ный чело­век» — кон­ста­ти­ро­ва­ла она. — Не будь дурой, не упу­сти. И Алек­сандра при­ня­ла реше­ние все отдать на волю судьбы.

Итак, они позна­ко­ми­лись, а через месяц и одну неде­лю он сде­лал ей офи­ци­аль­ное пред­ло­же­ние и Алек­сандра, пове­рив его обе­ща­ни­ям сде­лать ее счаст­ли­вой, согла­си­лась. Тем более, что ей польсти­ла его фра­за: «Или ты, или никто!»

Алек­сандра не была наив­ной девоч­кой, ниче­го не зна­ю­щей о жиз­ни. Ей было тогда уже 25 лет, она име­ла выс­шее обра­зо­ва­ние, хоро­шую рабо­ту, в сво­их кру­гах поль­зо­ва­лась ува­же­ни­ем. Ей было дав­но извест­но, что любовь — это не сло­ва, что кра­си­вые фра­зы — это еще дале­ко не все, что людям верить на 100 про­цен­тов нель­зя, что от под­ло­сти и пре­да­тель­ства не застра­хо­ван никто, но Мак­си­му она пове­ри­ла и ста­ла его женой.

Клас­си­че­ская фор­му­ла из жиз­ни моло­до­же­нов — пона­ча­лу все было пре­крас­но, в ее ситу­а­ции дала сбой. Про­бле­мы нача­лись бук­валь­но на сле­ду­ю­щий день после сва­дьбы. Утро нача­лось с того, что Мак­сим потре­бо­вал кофе с бутер­бро­да­ми в постель. Алек­сандра опе­ши­ла от его наг­ло­сти, но тре­бо­ва­ние его выпол­ни­ла. Попи­вая аро­мат­ный кофе­ек, Мак­сим изла­гал ей свое виде­ние их семей­ной жизни:

— Я мужик, пото­му все зара­бо­тан­ные день­ги долж­ны быть у меня. Толь­ко я смо­гу разум­но ими рас­по­ря­дит­ся. Все свои пла­ны ты долж­на согла­со­вы­вать со мной, ни одной покуп­ки без меня не совер­шать — квар­ти­ра, в кото­ром мы живем, доста­лась мне в наслед­ство от бабуш­ки, пото­му толь­ко я буду решать, какие вещи мы будем сюда при­об­ре­тать. А пока мы сде­ла­ем в квар­ти­ре хоро­ший ремонт. Прав­да, я так при­ки­нул, сва­деб­ных денег и моих сбе­ре­же­ний может не хва­тить, поэто­му не меша­ло бы под­на­прячь тво­их роди­те­лей. Насколь­ко я знаю, у них есть гараж, кото­рым они прак­ти­че­ски не поль­зу­ют­ся. Пусть побыст­рее про­да­ют. Мы долж­ны жить в хоро­ших усло­ви­ях. У меня поло­же­ние в обще­стве, и я дол­жен его поддерживать…

— А поче­му ты его дол­жен под­дер­жи­вать за счет моих роди­те­лей, — сорвал­ся с язы­ка Алек­сан­дры вопрос.

— Ну, какой-то прок от тебя дол­жен быть, а то при­шла ко мне с пусты­ми рука­ми. Ты соби­ра­ешь­ся здесь жить или нет? — гроз­но насу­пил бро­ви Максим.

— Теперь уже не знаю, — запну­лась Алек­сандра, кото­рая не ожи­да­ла тако­го раз­го­во­ра и была к нему не готова.

— Так вот, моя доро­гая, загля­ни в свой пас­порт, ты теперь муж­няя жена, а пом­нишь, как в писа­нии напи­са­но — да убо­ит­ся жена мужа сво­е­го? Не пом­нишь? Так я напом­ню… — и уда­рил ее наот­машь так, что она , не ожи­дав­шая уда­ра, упа­ла на пол. Из носа тон­кой струй­кой потек­ла кровь.

— Ну что, все поня­ла? Или повто­рить урок? — голо­сом судьи вопро­шал Максим.

— Не смей под­ни­мать на меня руку! — пыта­ясь сдер­жать сле­зы выкрик­ну­ла Александра.

— А, так у нас голо­сок про­ре­зал­ся? Урок не пошел впрок? — Мак­сим уда­рил ее еще раз, потом вто­рой, тре­тий. Толи от боли, то ли от шока, Алек­сандра поте­ря­ла созна­ние. Когда при­шла в себя, уви­де­ла, что Мак­сим сидит в кухне за сто­лом и рас­смат­ри­ва­ет какие-то чертежи.

—Жена, мне к обе­ду белое мясо с ово­ща­ми, — ска­зал он, не гля­дя на Алек­сан­дру. Она вдруг с ужа­сом поня­ла всю дикость сво­ей ситу­а­ции. Мол­ча взя­ла теле­фон, и пошла в сан­узел, что­бы позво­нить маме. Та по голо­су доче­ри поня­ла, что что-то слу­чи­лась. Ее милая, доб­рая, покла­ди­стая мама пред­ло­жи­ла ей… потер­петь. Стер­пит­ся — слю­бит­ся, а бьет, зна­чит, любит.

— Мама… Ну, что ты гово­ришь? Мы же не в сред­не­ве­ко­вье живем… — выдох­ну­ла Алек­сандра комок боли из гру­ди. — Я не дам ему себя изби­вать и уни­жать. Я не знаю, мамоч­ка, что мне делать, но точ­но знаю, что уже не стер­пит­ся, и не слю­бит­ся. Рас­тап­ты­вать я себя ему не дам.

Алек­сандра дала отбой и рас­пла­ка­лась. Самый близ­кий и род­ной чело­век ей не под­держ­ка. Мама даже понять ее не хочет. Она набра­ла номер подруж­ки, с кото­рой дели­лась самым сокро­вен­ным. Полу­ше­по­том нача­ла изла­гать сло­жив­шу­ю­ся ситу­а­цию. Тут с трес­ком откры­лась дверь, и в сан­узел ворвал­ся Максим:

— Ты что это уду­ма­ла — жало­вать­ся на меня? — он выхва­тил из ее рук теле­фон и со все­го раз­ма­ха уда­рил его о сте­ну и замах­нул­ся на нее.

— Не смей, слы­шишь, не смей, — попы­та­лась пере­хва­тить его руку Алек­сандра. Но невы­со­кая и хруп­кая она не смог­ла про­ти­во­сто­ять шка­фу по име­ни Мак­сим. Он вновь ее избил. Она лежа­ла на кафель­ном полу не в силах поше­ве­лить­ся. Боль про­ни­зы­ва­ла каж­дую кле­точ­ку ее тела.

— Вста­вай, чего раз­лег­лась? — загля­нул в сан­узел Мак­сим. — Ты обед дума­ешь готовить?

— Сам при­го­товь, я к тебе в слу­жан­ки не нани­ма­лась, — разо­зли­лась Алек­сандра, уже уве­рен­ная в том, что этот изверг сей­час вновь попы­та­ет­ся ее избить. Ее никто нико­гда паль­цем не тро­нул, а здесь в пер­вый день семей­ной жиз­ни ее закон­ный супруг избил ее до полусмерти.

— Ишь ты как заго­во­ри­ла! — засме­ял­ся Мак­сим. — И гото­вить будешь, и уби­рать, и на ремонт твои роди­те­ли день­ги дадут, ина­че я так опо­зо­рю тебя и всю вашу семью, что места в нашем горо­де вам будет мало. Ты это­го хочешь? — боль­но пнул он ногой Алек­сан­дру. Ста­ра­ясь не пока­зать свою боль, она до кро­ви при­ку­си­ла губу.

Алек­сандра реши­ла с огнем не шутить, с тру­дом , дер­жась за сте­ну, под­ня­лась и поко­вы­ля­ла на кух­ню. Она гото­ви­ла обед, как во сне, не отда­вая себе отче­та, что она дела­ет. В ее вос­па­лен­ном моз­гу боль­но пуль­си­ро­ва­ла мысль, что она попа­ла в насто­я­щую запад­ню, вырвать­ся из кото­рой будет нелег­ко. Но она силь­ная, она обя­за­тель­но что-нибудь придумает…

Чем боль­ше жила Алек­сандра с Мак­си­мом, тем боль­ше она теря­ла свое соб­ствен­ное лицо. Жен­щи­на пре­вра­ти­лась в бес­сло­вес­ную рабы­ню, не име­ю­щую пра­во на свое лич­ное мне­ние. Из неко­гда весе­лой хохо­туш­ки, яркой девуш­ки она пре­вра­ти­лась в серую мыш­ку. Пони­ма­ния у мамы не нахо­ди­ла, подруж­кам, кото­рые уже обза­ве­лись семья­ми, было не до нее. А Мак­си­му очень нра­ви­лось пре­вос­ход­ство над женой. Он им про­сто упи­вал­ся. Когда Алек­сандра забе­ре­ме­не­ла и ска­за­ла об этом мужу, тот, как ни уди­ви­тель­но, даже обра­до­вал­ся. И в жиз­ни Алек­сан­дры насту­пи­ло зати­шье. Мак­сим даже начал о ней забо­тить­ся: «Ты долж­на родить мне здо­ро­во­го, креп­ко­го наслед­ни­ка», — доволь­но улы­бал­ся он, пич­кая ее доро­го­сто­я­щи­ми фрук­та­ми и вита­ми­на­ми. А она в это вре­мя чув­ство­ва­ла, как вме­сте с при­сту­пом ток­си­ко­за к ее гор­лу под­ка­ты­вал ком нена­ви­сти к это­му чудо­ви­щу, с кото­рым она свя­за­ла свою жизнь.

— Дочень­ка, вот уви­дишь, родит­ся у вас ребе­но­чек, Мак­сим изме­нит­ся в луч­шую сто­ро­ну. Может, полас­ко­вей к нему будь, и он получ­ше к тебе отно­сить­ся будет, — уго­ва­ри­ва­ла ее мать.

— Нет, маму­ля, гор­ба­то­го даже моги­ла не испра­вит. А родит­ся ребе­нок, он меня им шан­та­жи­ро­вать будет. Я его уже изу­чи­ла, как свои пять паль­цев. Он же зверь, — пыта­лась убе­дить мать в безыс­ход­но­сти сво­ей ситу­а­ции Алек­сандра. — Мамоч­ка, помо­ги мне, я еще до рож­де­ния ребен­ка хочу уйти от Мак­си­ма, но так, что­бы он не знал, где я и что я. Я рожу и смо­гу сама себя содер­жать, а до родов буду жить на декрет­ные. Я уже все про­ду­ма­ла — напи­шу заяв­ле­ние в банк, что моя бан­ков­ская кар­точ­ка уте­ря­на и мне сде­ла­ют новую. Так я смо­гу сво­и­ми декрет­ны­ми рас­по­ря­дить­ся сама. Мне их надол­го хва­тит, ты же меня научи­ла экономить.

— Дочень­ка, я очень силь­но тебя люб­лю, душа уже вся за тебя избо­ле­лась, но нуж­но потер­петь. Куда я тебя забе­ру? Отец боль­ной совсем, тет­ку при­вез­ли из Сара­то­ва, за ней тоже нужен уход. Тебя же даже посе­лить неку­да, там живет тетя Оля… Да и узна­ет Мак­сим, что ты у нас, со све­ту сжи­вет. Ты роди ребен­ка, и если он сно­ва в зве­ря пре­вра­тит­ся, что-нибудь думать будем. А сей­час вон он какой стал вни­ма­тель­ный, все тебе покупает…

— Да не мне он поку­па­ет, а сво­е­му еще не родив­ше­му­ся ребен­ку, ему здо­ро­вый наслед­ник нужен,— с тос­кой в голо­се про­из­нес­ла Алек­сандра. — Лад­но, мамуль, я так пони­маю, что не помощ­ни­ца ты мне, буду сама что-то думать.

—Ты что это уду­ма­ла, Саш­ка! Не смей! Не дове­дет твое свое­воль­ство до добра. Бог тер­пел и нам велел, — насу­пи­ла бро­ви мать.

— А что тер­петь? Моя жизнь, мама, про­хо­дит мимо. Я же уже даже не чело­век, я рабы­ня Мак­си­ма. Ты даже не пред­став­ля­ешь, какой он зверь. Я боль­ше так не могу, — твер­до ска­за­ла Алек­сандра, почув­ство­вав при­лив душев­ных сил. Она при­ня­ла реше­ние, и ей даже дышать ста­ло легче.

Что­бы Мак­сим ниче­го не запо­до­зрил, она ста­ра­лась уго­дить ему во всем. И когда все было гото­во к реа­ли­за­ции пла­на, она набра­ла завет­ный номер ассо­ци­а­ции жертв семей­но­го наси­лия. В труб­ке послы­шал­ся при­ят­ный жен­ский голос. Через час она уже еха­ла в ком­фор­та­бель­ном мик­ро­ав­то­бу­се. Как ей объ­яс­ни­ли, их ассо­ци­а­ция и реа­би­ли­та­ци­он­ный центр нахо­дят­ся в быв­шем пио­нер­ском лаге­ре. Ей будет предо­став­ле­на ком­на­та, ее обес­пе­чат пита­ни­ем, а когда она родит, помо­гут с ребен­ком до опре­де­ле­ния его в дет­ский сад, что­бы дать ей воз­мож­ность рабо­тать. Алек­сан­дру устра­и­вал такой рас­клад дел. Ее даже не насто­ро­жи­ло то, что тер­ри­то­рия быв­ше­го лаге­ря была ого­ро­же­на высо­ким забо­ром, по вер­ху кото­ро­го шла колю­чая проволока:

— Вы ведь пони­ма­е­те, что у нас в боль­шин­стве сво­ем живут жен­щи­ны, под­верг­ши­е­ся семей­но­му или сек­су­аль­но­му наси­лию, и зача­стую мужья ищут сво­их жен. Ино­гда им это уда­ет­ся. И во избе­жа­ние рис­ков, мы вынуж­де­ны были уста­но­вить вот такой забор, — пояс­нил сопро­вож­дав­ший Алек­сан­дру моло­дой парень. — Вы не вол­нуй­тесь. Ваш муж вас здесь не най­дет. Вы ведь нико­му не гово­ри­ли, куда вы уезжаете?

— Да нет, нико­му. Впро­чем, мне и гово­рить-то неко­му. С мамой я вза­и­мо­по­ни­ма­ния не нашла. Она счи­та­ет, что я долж­на жить с мужем, что таков мой удел. А подру­гам не до меня. Так что полу­ча­ет­ся, что на дан­ный момент я у себя сама. То есть, я и мой ребе­нок, — неж­но погла­ди­ла себя по округ­лив­ше­му­ся живо­ти­ку Александра.

— Ну вот и лад­нень­ко, — доволь­но ска­зал парень.

Когда они заеха­ли не тер­ри­то­рию лаге­ря, пер­вое , на что обра­ти­ла вни­ма­ние Алек­сандра, на цве­ты, кото­рые были истин­ным укра­ше­ни­ем нека­зи­стых домиков.

— А это у нас Ири­на Михай­лов­на цве­то­вод­ством увле­ка­ет­ся, — про­ком­мен­ти­ро­вал парень. — Если у вас есть какое-либо хоб­би, у вас будет воз­мож­ность само­ре­а­ли­зо­вать­ся. У нас здесь все дела­ет­ся для людей.

Алек­сандра не мог­ла скрыть сво­ей радо­сти от того, что она нако­нец-то нахо­дит­ся на без­опас­ной тер­ри­то­рии, где ее не смо­жет достать Максим.

Ком­на­та, куда ее при­ве­ли, была неболь­шой, но доволь­но уютной:

— Здесь до вас жила буду­щая мама, вот она и созда­ла этот уют, —улыб­ну­лась неза­мет­но подо­шед­шая жен­щи­на. — Меня зовут Еле­на Гри­го­рьев­на. Я, мож­но ска­зать, здесь стар­шая, и со все­ми вопро­са­ми обра­щай­тесь ко мне. Вам у нас долж­но быть ком­форт­но. Мы ведь имен­но для это­го работаем.

— А где сей­час эта жен­щи­на, кото­рая жила в этой ком­на­те? — спро­си­ла Александра.

— С ней все нор­маль­но, я потом как-нибудь вам рас­ска­жу. А пока рас­по­ла­гай­тесь. Да, и еще. Вы свой мобиль­ный теле­фон мне отдай­те, —про­тя­ну­ла руку Еле­на Григорьевна.

— Зачем? — уди­ви­лась Александра.

— Да про­сто по теле­фо­ну ваш муж может при содей­ствии опре­де­лен­ных служб вычис­лить ваше место­на­хож­де­ние. Я думаю, вам это­го ой как не хочет­ся. Да и теле­фон вам здесь вряд ли пона­до­бит­ся. Насла­ждай­тесь жиз­нью, отды­хай­те, вы долж­ны как мож­но быст­рее забыть все пере­жи­тые вами ужа­сы. Я все понят­но объ­яс­ни­ла? — спро­си­ла Еле­на Гри­го­рьев­на и Алек­сандра уло­ви­ла в ее голо­се сталь­ные нотки.

— Да, конеч­но. Но если что, я смо­гу позво­нить маме?

— Думаю, делать это­го не сто­ит. Насколь­ко мне извест­но, ваша мать не была сто­рон­ни­цей ваше­го ухо­да от мужа? — вни­ма­тель­но посмот­ре­ла на Алек­сан­дру женщина.

— Да, вы пра­вы, — густо покрас­не­ла Алек­сандра, кото­рая почув­ство­ва­ла себя неуют­но под при­сталь­ным взгля­дом Еле­ны Григорьевны.

— Ну и хоро­шо, — потеп­лел голос жен­щи­ны. — Рас­по­ла­гай­тесь и в 13.20 в сто­ло­вую на обед. Сто­ло­вая у нас рас­по­ло­же­на через зда­ние от ваше­го кор­пу­са. Прось­ба не опаз­ды­вать. Сего­дня у вас день зна­ком­ства с тер­ри­то­ри­ей, людь­ми, а зав­тра мы пого­во­рим более подроб­но о нюан­сах ваше­го про­жи­ва­ния. Сей­час для вас глав­ное прий­ти в себя после все­го, что с вами про­ис­хо­ди­ло дома. Если что-то вам пона­до­бит­ся — обращайтесь.

Алек­сандра в знак согла­сия кив­ну­ла голо­вой, и когда за Еле­ной Гри­го­рьев­ной закры­лась дверь, она нача­ла рас­па­ко­вы­вать свой нехит­рый скарб. Ухо­дя от Мак­си­ма, она взя­ла самое необ­хо­ди­мое. Сре­ди этих вещей была и неболь­шая шка­тул­ка с сек­ре­том, пода­рок ее одно­класс­ни­ка, с кото­рым она дру­жи­ла в шко­ле и в кото­ро­го тай­но была влюб­ле­на. Толь­ко вот он отно­сил­ся к ней про­сто как друг, пре­се­кая все ее шаги к более теп­лым отно­ше­ни­ям. Над ним под­шу­чи­ва­ли, что он кро­ме люб­ви к спор­ту ни на какую дру­гую любовь не спо­со­бен. После шко­лы он посту­пил в воен­ную ака­де­мию. Перед отъ­ез­дом на уче­бу при­шел к ней попро­щать­ся и пода­рил шка­тул­ку, ска­зав, что она с сек­ре­том. Алек­сандра откры­ла шка­тул­ку и отту­да поли­лась заме­ча­тель­ная музы­ка Евге­ния Доги к кино­филь­му «Мой лас­ко­вый и неж­ный зверь!»

Алек­сандра слу­ша­ла люби­мую мело­дию и на гла­за навер­ну­лись сле­зы от неопре­де­лен­но­сти и от того, что она нико­му по сути не нуж­на. Даже мама, кото­рую она все­гда счи­та­ла сво­им близ­ким дру­гом, не пони­ма­ет ее.

— Я нико­му не дам тебя оби­деть, сол­ныш­ко мое, — погла­ди­ла она сво­е­го еще не рож­ден­но­го малы­ша, кото­рый сво­и­ми толч­ка­ми уже давал ей почув­ство­вать, что он уже существует.

***

На обед она при­шла вовре­мя. Сто­ло­вая была не менее уют­ная, чем и тер­ри­то­рия. О рос­ко­ши, конеч­но, речь не шла, но скуд­ность обста­нов­ки была скра­ше­на кар­ти­на­ми, пан­но и цве­та­ми, весе­лень­ки­ми штор­ка­ми на окнах и ана­ло­гич­ны­ми ска­тер­тя­ми на сто­лах. Посу­да тоже была яркая, в тон штор и ска­тер­тей. В сто­ло­вую зашли жен­щи­ны раз­но­го воз­рас­та, но все… беременные.

Алек­сандра вспом­ни­ла, что когда в жен­ской кон­суль­та­ции ей дали номер теле­фо­на ассо­ци­а­ции, то ска­за­ли, что там ока­зы­ва­ют помощь бере­мен­ным жен­щи­нам. Зна­чит, она не одна такая.

— Где будет мое место? — спро­си­ла Алек­сандра у хму­рой жен­щи­ны, кото­рая раз­но­си­ла обеды.

— Где сядешь, там и будет. У нас места не куп­лен­ные, — про­бур­ча­ла полув­нят­но та, не обра­щая вни­ма­ния на Александру.

— Садись со мной, — пред­ло­жи­ла невы­со­кая хруп­кая жен­щи­на лет два­дца­ти. Судя по ее живо­ту, ей уже было недол­го ждать сво­е­го ребеночка.

— Спа­си­бо, — с бла­го­дар­но­стью посмот­ре­ла Александра.

— Меня Юля зовут, — пред­ста­ви­лась она.

— А меня Алек­сандра. Мама меня назы­ва­ла Сашей, папа — Алек­сей. Как тебе нра­вит­ся, так и называй.

— Так Але­ся это же совсем дру­гое имя, — уди­ви­лась Юля.

— Про­сто, когда я роди­лась, мои роди­те­ли не при­шли к еди­но­му мне­нию по пово­ду мое­го име­ни. В сви­де­тель­стве о рож­де­нии запи­са­ли Алек­сан­дрой, а назы­ва­ли меня каж­дый по- сво­е­му. Я при­вык­ла. Так что мне раз­ни­цы нет, как ты меня будешь называть.

— Тогда буду звать тебя Сашей. У меня пар­ня так зва­ли. Хоро­шо, что ты при­е­ха­ла, а то здесь все какие-то зашу­ган­ные, даже пого­во­рить не с кем, — пере­шла на шепот Юля.

— А что так? — удив­лен­но посмот­ре­ла на свою новую зна­ко­мую Александра.

— А ну, тихо! — раз­дал­ся гроз­ный окрик. — Что, забы­ли, что когда я ем, я глух и нем!?

Алек­сандра поежи­лась, как от уда­ра. Ей даже вдруг на мгно­ве­ние пока­за­лось, что она дома, и что сей­час она полу­чит удар от Максима.

— Это наша Меге­ра. Пого­ва­ри­ва­ют, что она над­зи­ра­тель­ни­цей в тюрь­ме рабо­та­ла, — не гля­дя на Алек­сан­дру про­ком­мен­ти­ро­ва­ла Юля. Ее здесь все ненавидят.

— Чис­ло­ва, как я пони­маю, ты хочешь в оче­ред­ной раз кар­тош­ку чистить? Так это я тебе устрою по сче­ту раз, — подо­шла к сто­ли­ку Еле­на Гри­го­рьев­на или, как ее окре­сти­ли в при­юте, Мегера.

— Ну и лад­но, почи­щу. Хоть какое-то раз­но­об­ра­зие, — дерз­ко вски­ну­ла голо­ву Юля.

— Ну зачем ты так? — шепо­том спро­си­ла Алек­сандра, когда Меге­ра ото­шла от их стола.

— А я здесь не в тюрь­ме, и сюда при­шла доб­ро­воль­но, так что нече­го меня прес­со­вать! С меня дома хва­ти­ло оскорб­ле­ний мое­го без­ба­шен­но­го отца и кула­ков мое­го сади­ста-мужень­ка. Так что здесь уж я тыби­ком и объ­ек­том для пота­ка­ния и битья не буду…

— Чисто­ва, вышла вон из-за сто­ла и на кух­ню шагом марш! — раз­дал­ся гроз­ный голос Мегеры.

— Слу­ша­юсь, това­рищ глав­но­ко­ман­ду­ю­щий оби­жен­ных и угне­тен­ных! — вско­чи­ла со сво­е­го места и демон­стра­тив­но рас­кла­ня­лась Юля.

В сто­ло­вой воца­ри­лась мерт­вая тишина.

— Дер­зо­сти я не потреп­лю! Как при­шли сюда, так и уйде­те! — со зло­стью ска­за­ла Мегера.

Обед закон­чил­ся в зве­ня­щей тишине. Из сто­ло­вой жен­щи­ны так­же выхо­ди­ли мол­ча. Алек­сандра взгля­дом поис­ка­ла Юлю, но той нигде не было. Она дога­да­лась, что жен­щи­на, ско­рее все­го, уже чистит картошку.

— Еле­на Гри­го­рьев­на, может, я на кухне помо­гу? — обра­ти­лась она к Мегере.

— Ну, коль есть такое жела­ние, я не про­тив, — сталь­ные нот­ки в голо­се Меге­ры прак­ти­че­ски исчез­ли. Алек­сандра пошла на кух­ню. Ее догад­ки под­твер­ди­лись — Юля была здесь.

— Юль, ну зачем ты зате­я­ла эту вой­ну? — спро­си­ла Алек­сандра, уса­жи­ва­ясь воз­ле меш­ка с картошкой.

— Не нра­вит­ся мне здесь! Все как-то неесте­ствен­но, одна Меге­ра здесь насто­я­щая, не скры­ва­ет сво­ей нена­ви­сти к нам, а все осталь­ные при­тор­но-слад­кие, толь­ко вот как бы эта сла­дость боль­шой горе­чью не обер­ну­лась, — задум­чи­во ска­за­ла Юля. — Я здесь недав­но, но уже кое- какие выво­ды для себя сде­ла­ла. Может быть, я и оши­ба­юсь, но…

— Что — но? — спро­си­ла Алек­сандра, чув­ствуя, как у нее холо­де­ют кон­чи­ки пальцев.

— У тебя теле­фон есть? — спро­си­ла Юля.

— Есть. Ой, то есть, нет. Его забра­ли, когда я сюда приехала.

— То-то же. И у меня. И вооб­ще у всех забра­ли теле­фо­ны, что­бы отре­зать от внеш­не­го мира. А самое страш­ное дру­гое — как толь­ко жен­щи­ны рожа­ют, они исче­за­ют бес­след­но, — про­шеп­та­ла Юля. — При мне исчез­ли Маша и Окса­на. Я с ними обща­лась и знаю, что идти им неку­да. Маш­ка была дет­до­мов­ка, так по дури от одно­го ста­ри­каш­ки зале­те­ла, а он, почув­ство­вав власть над ней, начал ее поко­ла­чи­вать. Вот она и сбе­жа­ла от него сюда, а Окса­на от отца сади­ста сбе­жа­ла. Он мать ее на тот свет загнал, и ее изби­вал до полу­смер­ти, а еще наси­ло­вал ее без­бож­но, по-садист­ски. Вот она его напо­и­ла до мерт­вец­ко­го состо­я­ния и сбежала…

— И что, с чего ты взя­ла, что они про­па­ли? Вдруг они роди­ли ребя­ти­шек и к род­ствен­ни­кам уеха­ли? — спро­си­ла Александра.

— Да не тупи ты! — разо­зли­лась вдруг Юля. — Я ж тебе ска­за­ла, что идти им неку­да. Да и не соби­ра­лись они отсю­да ухо­дить, я же с ними общалась.

— И что ты дума­ешь? — посмот­ре­ла на Юлю Александра.

— Я ниче­го не думаю, про­сто могу дога­ды­вать­ся. Мне кажет­ся, что их… про­да­ли в рабство.

— Да нет, тако­го про­сто не может быть. Я когда чита­ла объ­яв­ле­ние в газе­те, там был напи­сан номер сви­де­тель­ства о реги­стра­ции. Зна­чит, это не левая ассо­ци­а­ция, и пото­му тут все долж­но быть на закон­ной основе.

— Саш­ка, тебе сколь­ко лет! Или книг не чита­ешь, или филь­мы не смот­ришь! Да таких вот офи­ци­аль­ных фон­дов и ассо­ци­а­ций пруд – пру­ди. Одни квар­ти­ры у без­за­щит­ных оття­пы­ва­ют, дру­гие их самих на орга­ны про­да­ют. Тре­тьи смаз­ли­вых дев­чо­нок в раб­ство про­да­ют. В общем…

— Юль, ну если ты такая умная, как сама сюда попала?

— О, это длин­ная исто­рия. И ника­кая я не умная. Лохуш­ка, каких еще поис­кать нуж­но и вряд ли най­дешь. Я так вля­па­лась, что, если бы не ребе­но­чек, руки бы на себя нало­жи­ла, — на гла­зах Юли навер­ну­лись слезы.

— Рас­ска­жи, лег­че станет.

— Да нет, лег­че мне уже не будет нико­гда, — вздох­ну­ла Юля и вытер­ла тыль­ной сто­ро­ной ладо­ни сле­зы, гото­вые хлы­нуть ручьями.

— Я ведь в бла­го­по­луч­ной семье рос­ла, где даже пти­чье моло­ко рос­ко­шью не было. Папу­сик мой был кру­тым биз­не­сме­ном, свой салон для элит­ных дамо­чек был у мамы. Я ни в чем отка­за не зна­ла. Стер­ва была еще та. Одна­жды на тусов­ке с пар­нем позна­ко­ми­лась и втю­ри­лась в него так, что голо­ву поте­ря­ла. Он и роди­те­лям моим понра­вил­ся — гра­мот­ный, интел­ли­гент­ный, с хоро­ши­ми мане­ра­ми. Они даже воз­ра­жать не ста­ли, когда мы ста­ли с ним вме­сте жить. Отец его посте­пен­но стал вво­дить в курс сво­их дел. Я была самой счаст­ли­вой. Мы заяв­ле­ние в ЗАГС пода­ли, роди­те­ли к сва­дьбе нача­ли гото­вить­ся. Но они хоте­ли, что­бы все было «по-люд­ски» — со сва­та­ми, зару­чи­на­ми, девич­ни­ком. Сла­ва не воз­ра­жал. Роди­те­ли торо­пи­ли со сва­та­ми, пото­му что у меня уже живот на нос лез, а когда долж­ны были при­е­хать сва­ты, у меня вдруг раз­бо­лел­ся живот. Навер­ное, на нерв­ной поч­ве. Наш семей­ный врач насто­ял на том, что­бы меня в боль­ни­цу напра­ви­ли. Мои роди­те­ли реши­ли дату сва­тов­ства не менять. Реши­ли, что отец на пару часов меня из боль­ни­цы при­ве­зет домой, что­бы роди­те­ли Сла­вы мог­ли со мной позна­ко­мить­ся. На том и поре­ши­ли. Но за мной никто не при­е­хал, а из ново­стей я узна­ла, что мои роди­те­ли и наша дом­ра­бот­ни­ца уби­ты. И я сбе­жа­ла из боль­ни­цы. Ски­та­лась, где попа­ло. Ни к кому из зна­ко­мых не пошла. А потом узна­ла, что это все сде­лал Сла­ва и в нашу семью он при­шел не про­сто так… Он сей­час в розыс­ке. Я убий­цу в дом при­ве­ла… Это я вино­ва­та во всем, что про­изо­шло. А зна­ешь, чего я боюсь сей­час боль­ше все­го? Что он меня оты­щет и убьет, я ведь сей­час даже защи­тить­ся не смо­гу, — кив­ну­ла она на свой огром­ный живот. — Мне бы здесь до родов пере­кан­то­вать­ся, а потом ищи-сви­щи меня. Толь­ко вот сомне­ние у меня закра­лось, что мое «кан­то­ва­ние» здесь будет без­об­лач­ным. Мне нуж­но во всем разо­брать­ся. Есть у меня кое-какие намет­ки, толь­ко мне одной не спра­вить­ся. Помо­жешь? — вопро­си­тель­но посмот­ре­ла она на Александру.

— Да какой из меня Шер­лок Холмс? — улыб­ну­лась Александра.

— Да нет, Шер­ло­ком буду я, а ты будешь Док­то­ром Ват­со­ном. Ты, по все­му вид­но, уме­ешь думать, — твер­до ска­за­ла Юля.

— Да, уж, не без это­го, — обня­ла Юлю Александра.

Так за раз­го­во­ра­ми они почи­сти­ли целый мешок картошки.

— Ну все, Меге­ра нас сожрет и не пода­вит­ся, — засме­я­лась Юля. — Мне ж ска­за­ли пол­меш­ка почи­стить, а мы с тобой ока­за­лись пере­до­ви­ка­ми производства.

— Ну, пол­меш­ка ты, пол­меш­ка я. Ска­жем, что не поня­ли, — успо­ко­и­ла Юль­ку Алек­сандра. — Тебе рожать когда?

— Да неде­ли через две…

— Уже ско­ро. И что ты в таком состо­я­нии можешь узнать? — с сомне­ни­ем спро­си­ла Александра.

— Я не знаю, но и без­дей­ство­вать я тоже не могу. От меня зави­сит не толь­ко моя жизнь, но и мое­го малыша.

— А если ты про­сто все себе напри­ду­мы­ва­ла и ниче­го здесь не про­ис­хо­дит. Зна­ешь, гово­рят, что у стра­ха гла­за велики?

— Да, я дей­стви­тель­но боюсь, но не за себя, а за мое­го малы­ши­ка. За себя я нико­гда не боя­лась, я была уве­рен­на, что со мной нико­гда ниче­го пло­хо не слу­чит­ся. А после все­го это­го кош­ма­ра, кото­рый мне устро­ил Сла­ва, я уже ни во что хоро­шее не верю. А сына сво­е­го очень силь­но люб­лю и нико­му его не отдам. У меня ведь тогда угро­за выки­да­ша была, когда меня в день перед сва­та­ми в боль­ни­цу поло­жи­ли. А когда все слу­чи­лось, я такой стресс пере­нес­ла, что, мама, не горюй. Дума­ла, кры­шу сне­сет от горя. А мой Алеш­ка решил, что нель­зя меня одну в этой беде оста­вить, и так уце­пил­ся за жизнь, что я сей­час доха­жи­ваю послед­ние неде­ли луч­ше, чем ходи­ла все восемь меся­цев. Насто­я­щий мужик рас­тет! — с гор­до­стью ска­за­ла Юль­ка и погла­ди­ла свой живот, — прав­да, сыночек?

— Но может ты все же заблуж­да­ешь­ся? — спро­си­ла Александра.

— Я буду это­му толь­ко рада. Лад­но, закруг­ля­ем­ся. Очист­ки от кар­то­хи нуж­но отне­сти в хоз­часть, и мы можем быть сво­бод­ны, — с тру­дом под­ня­лась со стуль­чи­ка Юля. — Ноги отек­ли кон­крет­но. Не пой­ду боль­ше на кухне пахать, я ж не в наряде.

— Ты про­сто помень­ше воз­ни­кай, и если что-то хочешь узнать, поста­рай­ся не высо­вы­вать­ся, — попро­си­ла Александра.

— Слу­ша­юсь, Док­тор Ватсон!

Алек­сандра и Юля дого­во­ри­лись общать­ся как мож­но мень­ше, дабы не при­вле­кать к себе вни­ма­ние. У них была одна общая цель — узнать, что же такое тво­рит­ся в этом коро­лев­стве уни­жен­ных и оскорб­лен­ных. Алек­сан­дру насто­ра­жи­ва­ло то, что обще­ние меж­ду жен­щи­на­ми было све­де­но до мини­му­ма. Когда она пыта­лась с отдель­ны­ми из них заве­сти раз­го­вор, они тут же отхо­ди­ли в сто­ро­ну. Мым­ра тоже в осо­бые раз­го­во­ры не всту­па­ла. Ее обще­ние с про­жи­ва­ю­щи­ми в этом уют­ном, и таком холод­ном, в мораль­ном плане, цен­тре было све­де­но толь­ко к пору­че­ни­ям и зада­ни­ям, да еще окри­кам, когда ей что-то не нравилось.

Алек­сандра реши­ла сде­лать ход конем, что­бы раз­ве­ять свои сомне­ния, что здесь что-то не так. Она обра­ти­лась к Мым­ре с прось­бой устро­ить ей встре­чу с пси­хо­ло­гом, так как ей не спит­ся из-за ноч­ных кош­ма­ров. Та, немно­го поду­мав, согла­си­лась. Встре­ча с пси­хо­ло­гом была назна­че­на через два дня.

— Саш­ка, я так боюсь чего-то. Я ведь даже посто­ять не могу сей­час за себя, мне так пло­хо, ноги еле пере­дви­гаю, живот все вре­мя к низу тянет. Я чув­ствую — быть беде. Я рожу ребен­ка, а они его укра­дут, а меня убьют, —под­ка­ра­у­ли­ла Алек­сан­дру в кори­до­ре Юлька.

— Глу­пыш­ка, напри­ду­мы­ва­ла себе ерун­ды вся­кой… Все будет хоро­шо, — при­жа­ла ее к себе Алек­сандра. — Родишь, и все будет хоро­шо. Это ведь офи­ци­аль­но заре­ги­стри­ро­ван­ная ассо­ци­а­ция, пото­му у них вся дея­тель­ность легаль­ная, — пыта­лась успо­ко­ить Юлю Алек­сандра, хотя в опре­де­лен­ный момент сама засо­мне­ва­лась в сво­их словах.

— Ты, глав­ное, не пани­куй. Тебе не так уж дол­го оста­лось до родов, не вре­ди малы­шу сво­и­ми пси­ха­ми, дер­жись, — успо­ка­и­ва­ла она подружку.

— Мне врач каж­дый день вита­ми­ны колет, я попро­си­ла, что­бы ампу­лу пока­зал, а он мне ска­зал, что это вра­чеб­ная тай­на. Какая может быть вра­чеб­ная тай­на? — гла­за Юль­ки напол­ни­лись сле­за­ми. — Я попро­си­ла про­чи­тать лист назна­че­ний, а он толь­ко улы­ба­ет­ся, дескать, зачем тебе это, не замо­ра­чи­вай­ся. А рань­ше мой врач все­гда рас­ска­зы­вал мне о том, чем меня лечат. И сей­час я не нуж­да­юсь в вита­ми­нах… Они про­сто хотят меня отра­вить, что­бы забрать у меня ребенка…

Алек­сандра не зна­ла, какие сло­ва подо­брать для того, что­бы успо­ко­ить Юль­ку, кото­рая посте­пен­но теря­ла само­об­ла­да­ние из-за охва­ты­ва­ю­щих ее пани­ки и страха.

— Я не дам в оби­ду ни тебя, ни тво­е­го ребен­ка, — уве­рен­но ска­за­ла Алек­сандра, хотя как раз имен­но уве­рен­но­сти ей в том, что она гово­ри­ла, и не хва­та­ло. Что смо­жет сде­лать она, бере­мен­ная жен­щи­на? У нее ведь даже свя­зи с внеш­ним миром нет. Да и кому бы она ста­ла зво­нить, если бы вдруг у нее ока­зал­ся теле­фон? Маме? Вряд ли. Та не под­дер­жи­ва­ла ее мыс­ли о раз­во­де, а ее бег­ство от мужа —тем более. Подру­жек у нее бла­го­да­ря мужу не оста­лось. Так что зво­нить ей все рав­но неко­му. Хотя… Если бы… Да, если бы у нее был новый кон­такт­ный теле­фон ее дру­га дет­ства, она бы ему позво­ни­ла и рас­ска­за­ла все о том, что с ней про­изо­шло, и он, силь­ный и сме­лый, обя­за­тель­но бы нашел вари­ант ей помочь. Алек­сандра при­шла в свою ком­на­ту в рас­стро­ен­ных чув­ствах. Авто­ма­ти­че­ски взя­ла шка­тул­ку, пода­рен­ную ей на про­ща­ние дру­гом, откры­ла ее. От чару­ю­щих зву­ков валь­са “Мой лас­ко­вый и неж­ный зверь» у не навер­ну­лись сле­зы на гла­за. Она попы­та­лась сдер­жать их, но у нее ниче­го не полу­чи­лось. Все напря­же­ние послед­них дней выли­лось пото­ка­ми слез. Она уткну­лась лицом в подуш­ку и дала волю эмо­ци­ям. Рыда­ния сотря­са­ли ее тело, а она не мог­ла их оста­но­вить. В дверь гром­ко посту­ча­ли. Алек­сандра вско­чи­ла. Шка­тул­ка упа­ла к ее ногам, но она даже не обра­ти­ла на это вни­ма­ния, так как от рез­ко­го дви­же­ния у нее потем­не­ло в гла­зах и задро­жа­ли ноги.

— Как вы себя чув­ству­е­те? —вошла в ком­на­ту Меге­ра. — Вы сего­дня пло­хо выгля­де­ли во вре­мя обе­да. Я думаю, вам нужен не пси­хо­лог, а, преж­де все­го, врач.

— Нет, я чув­ствую себя пре­крас­но, про­сто мне взгруст­ну­лось, — ста­ра­лась при­ве­сти себя в рав­но­ве­сие Александра.

— Это вы брось­те. А что­бы вам не было груст­но, зай­ми­тесь тру­до­те­ра­пи­ей. В пра­чеч­ной нуж­но зашто­пать кое-какие вещи. И еще в шест­на­дцать часов схо­ди­те к вра­чу. Мне все же не нра­вит­ся, как вы выглядите.

—Хоро­шо, — выда­ви­ла из себя Александра.

Когда Меге­ра вышла, она под­ня­ла шка­тул­ку. Крыш­ка шка­тул­ки дер­жа­лась толь­ко на одной малю­сень­кой заве­се. Алек­сандра попы­та­лась отре­мон­ти­ро­вать шка­тул­ку, но у нее ниче­го не полу­чи­лось, наобо­рот, крыш­ка пол­но­стью соско­чи­ла и со вто­рой заве­сы. Алек­сандра рас­стро­и­лась еще боль­ше. И когда сле­зы гото­вы были полить­ся новым пото­ком, она уви­де­ла у себя под нога­ми скру­чен­ную в тру­боч­ку бумаж­ку. Под­няв ее и рас­кру­тив, почув­ство­ва­ла, как к лицу при­ли­ла кровь. Это была запи­соч­ка, напи­сан­ная до боли зна­ко­мым почер­ком ее друга.

— Саш­ка, Сашень­ка, Сашун­чик. Вот мы и вырос­ли. Я уез­жаю, но уво­жу с собой в сво­ем серд­це тебя. У меня не хва­ти­ло сил и сме­ло­сти при­знать­ся тебе в моей люб­ви. Я люб­лю тебя, Саш­ка, и моя любовь к тебе без­гра­нич­ная. Я знаю, что не досто­ин ответ­ной люб­ви — ты ведь у нас звез­да. Но я сде­лаю все, что­бы стать достой­ным тебя. Если же вдруг тебе когда-нибудь пона­до­бит­ся моя помощь или дру­же­ская под­держ­ка — зво­ни. Мой телефон…

Циф­ры сли­лись в одну мок­рую от нахлы­нув­ших слез, кляк­су. Зна­чит… Зна­чит он тоже ее любил! Как же все глу­по полу­чи­лось! А ведь если бы он хотя бы одним дви­же­ни­ем при­от­крыл ей заве­су сво­их чувств, все бы сло­жи­лось ина­че…. А теперь… Уже столь­ко лет про­шло. И номер теле­фо­на у него, ско­рее все­го, уже дав­но дру­гой. И думать он о ней, навер­ное, забыл. Но эта запи­соч­ка… Она ста­ла све­жим глот­ком воз­ду­ха, кото­рый при­дал Алек­сан­дре сил. Она акку­рат­но спря­та­ла запис­ку в шка­тул­ку. И как-буд­то по взма­ху вол­шеб­ной палоч­ки с пер­во­го дви­же­ния крыш­ка шка­тул­ки оде­лась на малю­сень­кие заве­сы. Пере­одев­шись, пошла в пра­чеч­ную. Там уже была Юль­ка с опух­шим от слез лицом.

— Юль­ка, мне сего­дня в шест­на­дцать к вра­чу, — не гля­дя на подруж­ку ска­за­ла Александра.

— Зна­чит, и тебя будут какой-то пако­стью колоть. Это не вита­ми­ны. У меня про­ва­лы в памя­ти какие-то ста­ли появ­лять­ся, посто­ян­но хочет­ся спать, — шепо­том про­из­нес­ла Юлька.

— Посмот­рим.

В шест­на­дцать часов Алек­сандра сто­я­ла у мед­кор­пу­са. Она уже хоте­ла вой­ти, когда услы­ша­ла раз­го­вор Мым­ры и врача:

Мым­ра: Сколь­ко еще осталось?

Врач: Не более пары-трой­ки дней. Она уже на подходе.

Мым­ра: Не боль­ше трех дней. Заказ­чик ждет рас­ход­ный материал.

Врач: Мы долж­ны выдер­жать сро­ки во избе­жа­ние пато­ло­гии у материала.

Алек­сандра почув­ство­ва­ла, как ее ско­вы­ва­ет ужас. Через два-три дня долж­на была родить Юль­ка. Зна­чит, ее пред­по­ло­же­ния оправдываются…

Алек­сандра судо­рож­но сооб­ра­жа­ла, что ей делать. Гово­рить Юль­ке о том, что она услы­ша­ла, она не соби­ра­лась. Сбе­жать с жен­щи­ной, кото­рой не сего­дня-зав­тра рожать, было нере­аль­но, да и ее саму изму­чал ток­си­коз до дро­жи в ногах. Нуж­но было что-то сроч­но придумать.

— Думай, Саш­ка, думай, — шеп­та­ла про себя Алек­сандра, и лоб ее покрыл­ся мок­рой испа­ри­ной от безыс­ход­но­сти. Она не виде­ла вари­ан­тов. Высо­чен­ный забор с колю­чей про­во­ло­кой, пол­ное отсут­ствие свя­зи. Какая же она дура, что как в омут с голо­вой убе­жа­ла от мужа, даже не попы­тав­шись ниче­го узнать о месте, куда соби­ра­ет­ся бежать. Само­би­че­ва­ние облег­че­ния не при­нес­ло. Она услы­ша­ла шаги и отпря­ну­ла от две­ри, успе­ла добе­жать до угла зда­ния и спря­тать­ся там. Меге­ра, вышед­шая из две­рей, подо­зри­тель­но осмот­ре­лась по сто­ро­нам. Когда она скры­лась с глаз, Алек­сандра вышла со сво­е­го укры­тия и пошла на при­ем к врачу.

— Что-то вы опаз­ды­ва­е­те, милоч­ка, — стро­го посмот­рел он на нее.

— Да нет, не может быть. Я вышла вовре­мя, про­сто, может, не рас­счи­та­ла пра­виль­но вре­мя, какое мне пона­до­бить­ся для того, что­бы пре­одо­леть рас­сто­я­ние от сво­е­го доми­ка до медпункта.

— Учи­тель­ни­ца? — спро­сил врач.

— В общем-то нет. А с чего вы взя­ли? — попы­та­лась раз­го­во­рить вра­ча Александра.

— Да про­сто мыс­ли свои изла­га­е­те штам­па­ми училки-математички.

— А… — покрас­не­ла Алек­сандра и, попы­тав­шись скрыть нелов­кость, улыбнулась:

— Это мама у меня учи­тель­ни­ца мате­ма­ти­ки, так что, навер­ное, это мне на ген­ном уровне передалось.

— Ну и на что мы жалу­ем­ся? — спро­сил врач.

— Да, в общем-то, и жало­вать­ся мне осо­бо не на что. Ток­си­коз, прав­да, жить не дает, а так все нормально.

— Конеч­но­сти не отекают?

— Да нет, все нормально.

— Голо­во­кру­же­ние?

— Не наблюдается.

— Уста­лость и жела­ние прилечь?

— Да нет же, все нор­маль­но, — Алек­сандра почув­ство­ва­ла при­ступ раздражения.

— А нер­виш­ки у вас нику­да. Что, раз­лю­без­ный допек или с дет­ства нерв­ная? — в упор посмот­рел на нее врач.

— А вы что, психиатр?

— Нет, акушер-гинеколог.

— Ну так и зани­май­тесь сво­ей рабо­той, а в душу не лезьте.

— У меня есть инфор­ма­ция, что вы пло­хо спите.

— Не жалуюсь.

— Лад­но, раз­де­вай­тесь до поя­са и ложитесь.

— Так, с пло­дом у нас все нор­маль­но, серд­це­би­е­ние про­слу­ши­ва­ет­ся. Через пару дней сде­ла­ем вам УЗИ.

У доми­ка Алек­сан­дру жда­ла Юлька.

— Саш­ка, ты хоть что-нибудь узна­ла? — встре­ти­ла она ее вопросом.

— Все будет хоро­шо, — ска­за­ла Алек­сандра, пыта­ясь быть как мож­но убе­ди­тель­ней. —Про­сто у стра­ха гла­за вели­ки, напри­ду­мы­ва­ли мы с тобой ерун­ды раз­ной и теперь сами же ее боим­ся. Я была у вра­ча, при­лич­ный человек.

— Да, все они при­лич­ные, когда спят зуба­ми к стен­ке. А я вот узна­ла навер­ня­ка. Они сюда при­ни­ма­ют жен­щин, у кото­рых или нет род­ствен­ни­ков, или тех. У кото­рых свя­зей с род­ствен­ни­ка­ми нет. А потом, когда жен­щи­ны рожа­ют, они ребе­ноч­ка или на орга­ны про­да­ют, или бога­тым без­дет­ным парам. Это уже как кар­та ляжет. А жен­щин отправ­ля­ют в Турец­кие бордели.

— Юль­ка, с чего ты это все взя­ла? — удив­лен­но посмот­ре­ла на Юль­ку Александра.

— Соро­ка на хво­сте при­нес­ла, — упав­шим голо­сом отве­ти­ла Юль­ка. — Мне вот-вот рожать. Они мое­го ребе­ноч­ка на орга­ны про­да­дут, а меня по эта­пу в Тур­цию. О, Боже! — запла­ка­ла Юлька.

— Юль, у тебя же есть я, я что-нибудь при­ду­маю, обя­за­тель­но при­ду­маю, — обня­ла подруж­ку Александра.

— Что ты при­ду­ма­ешь? У тебя вон уже тоже живо­тик нема­лень­кий нари­со­вал­ся, что ты смо­жешь придумать?

— Не кисни, Юль­ка, утро вече­ра муд­ре­нее. Ты иди к себе, а я к себе. Не будем при­вле­кать к себе лиш­нее внимание.

Юля послуш­но пошла к сво­е­му доми­ку, а Алек­сандра нача­ла судо­рож­но искать выход из ситу­а­ции. Взяв в руки шка­тул­ку, доста­ла запис­ку с номе­ром теле­фо­на. Может быть это и есть спа­си­тель­ная соло­мин­ка. Может быть чуде­са еще слу­ча­ют­ся, и ее друг не поме­нял номер и помо­жет ей? Да, нуж­но пове­рить в это чудо и поис­кать вари­ан­ты позво­нить. Но отку­да? Алек­сандра, выстро­ив логи­че­скую цепоч­ку, кото­рая име­ла нача­ло, но не име­ла кон­ца, задумалась.

— Думай, Саш­ка, думай. От тебя зави­сит буду­щее Юль­ки и ее малы­ша, твое буду­щее и тво­е­го малы­ша, — сжав вис­ки ладо­ня­ми обра­ща­лась она сама к себе. И тут ее осе­ни­ло. На ужине она попро­си­ла Юль­ку вый­ти рань­ше и дождать­ся ее у пла­ку­чей ивы, кото­рая была непло­хим убе­жи­щем. Та в знак пони­ма­ния кив­ну­ла головой.

Алек­сандра изло­жи­ла ей свой вари­ант выхо­да из сло­жив­шей­ся ситу­а­ции и ее пора­до­ва­ло, что в гла­зах подру­ги появи­лась надежда.

— Саш­ка, я все сде­лаю, как поло­же­но, я тебе обе­щаю. Я же хоте­ла в теат­раль­ное учи­ли­ще посту­пать, вот и про­ве­рю свои арти­сти­че­ские дан­ные, — обня­ла ее Юлька.

Алек­сандра, кото­рая име­ла мате­ма­ти­че­скую память, про­шеп­та­ла про себя номер теле­фо­на Алеши.

— Ты молишь­ся? — удив­лен­но посмот­ре­ла на нее Юлька.

— Да нет, повто­ряю номер теле­фо­на Алеши.

— А если у нас ниче­го не полу­чит­ся? — погруст­нел взгляд Юльки.

— Зна­чит так. Мыс­ли име­ют свой­ство мате­ри­а­ли­зо­вы­вать­ся, поэто­му — думать толь­ко о хоро­шем. У нас все полу­чит­ся, я в этом уве­ре­на, — при­об­ня­ла подру­гу Алек­сандра. — Вот зав­тра и про­ве­рим. Насколь­ко мы удач­ли­вые и везу­чие. А сей­час по домам.

Алек­сандра всю ночь воро­ча­лась с боку на бок. Сон не шел. Она в сотый раз про­кру­чи­ва­ла в голо­ве при­ду­ман­ный ею сце­на­рий. Все долж­но было полу­чить­ся. Един­ствен­ное, что ее немно­го сму­ща­ло, это неуве­рен­ность в том, что у Але­ши по-преж­не­му тот номер, кото­рый он напи­сал в запис­ке. Ну что ж, зав­тра все вста­нет на свои места. Усну­ла Алек­сандра толь­ко под утро. Она вста­ла с непри­ят­ной голов­ной болью и щемя­щей тос­кой. При­слу­ша­лась к себе. Дур­но­го пред­чув­ствия не было. Когда они уже позав­тра­ка­ли. Юль­ка вдруг схва­ти­лась за живот и присела.

— Ой, мамоч­ка. Ой, боль­но! Ой, не могу, — завы­ла она жут­ким голо­сом. Алек­сан­дру буд­то ледя­ной водой ока­ти­ли — неуже­ли началось!

— Юлеч­ка, не бой­ся, все будет хоро­шо, мы сей­час к вра­чу пой­дем. Здесь рядом, — попы­та­лась она под­нять сто­ну­щую подру­гу. — Тер­пи, тер­пи , Юль­ка, все будет хоро­шо. Как же этот вскрик не кста­ти, — шеп­ну­ла она ей.

— Да не рожаю я, это же был твой сце­на­рий, — зака­тив гла­за в ответ про­шеп­та­ла Юлька.

Алек­сандра с облег­че­ни­ем вздох­ну­ла. Да, Юль­ка моло­дец — звез­ды отдыхают.

— Что тут про­ис­хо­дит? — под­ле­те­ла Мегера.

— Юля рожа­ет, ей к док­то­ру нуж­но, — отве­ти­ла Алек­сандра, под­дер­жи­вая подру­гу, кото­рая, уви­дев мым­ру, повис­ла на руках у Саши.

— Сроч­но в мед­пункт. Она же долж­на была рожать через пару дней. Все не кста­ти. Помо­ги­те мне дове­сти ее, — попро­си­ла она Александру.

— Да-да, конеч­но, — улыб­ну­лась Алек­сандра, доволь­ная тем, что все идет по ее плану.

Меге­ра выта­щи­ла теле­фон и попы­та­лась дро­жа­щи­ми рука­ми най­ти нуж­ный номер. Когда у нее это полу­чи­лось, она дро­жа­щим голо­сом ска­за­ла одно слово:

— Нача­лось!

Она попы­та­лась засу­нуть теле­фон в кар­ман, но он скольз­нул по ее пла­тью и упал в тра­ву. К сча­стью, мым­ра это­го не заме­ти­ла, зато Алек­сандра обра­до­ва­лась — все шло даже луч­ше, чем она пла­ни­ро­ва­ла. Дове­дя Юль­ку до мед­пунк­та, она попро­си­ла отпу­стить ее в туалет.

— Иди, — раз­ре­ши­ла Меге­ра, тем более, что навстре­чу ей уже бежал врач. Когда тро­и­ца скры­лась в зда­нии, Алек­сандра чуть ли не бегом бро­си­лась к месту, где обро­ни­ла теле­фон Меге­ра. Когда он ока­зал­ся в ее руках, она была на седь­мом небе от сча­стья. Зай­дя в туа­лет, Алек­сандра с вол­не­ни­ем набра­ла номер.

— Да, я вас слу­шаю, — раз­дал­ся муж­ской голос.

— Але­ша? — спро­си­ла Александра.

— Да, он самый…

Алек­сандра с облег­че­ни­ем вздохнула.

— Але­ша, я попа­ла в беду, мне и моей подруж­ке сроч­но нуж­на твоя помощь… — Алек­сандра зата­и­ла дыха­ние в ожи­да­нии ответа.

— Изви­ни­те, а с кем я раз­го­ва­ри­ваю? — после корот­кой пау­зы спро­сил Алеша.

— Я Саш­ка, одно­класс­ни­ца твоя. ..

— Саша, ты где про­па­ла, тебя же все ищут? — Алек­сандра уло­ви­ла вол­не­ние в голо­се школь­но­го друга.

— Я не могу дол­го гово­рить. Запи­сы­вай или запо­ми­най адрес. Всю инфор­ма­цию об ассо­ци­а­ции можешь най­ти в Интер­не­те, толь­ко мы с Юль­кой про­ве­ли свое рас­сле­до­ва­ние и выяс­ни­ли, что это не бла­го­тво­ри­тель­ная ассо­ци­а­ция, а бан­да, кото­рая, по всей види­мо­сти, тор­гу­ет ново­рож­ден­ны­ми детьми. А их мамы исче­за­ют в неиз­вест­ном направ­ле­нии. Юль­ке не сего­дня — зав­тра рожать, если можешь, пото­ро­пись, — на гла­за Алек­сан­дры навер­ну­лись сле­зы. Она вдруг почув­ство­ва­ла облег­че­ние, от кото­ро­го даже голо­ва закру­жи­лась. Алеш­ка ей обя­за­тель­но помо­жет, он ведь такой силь­ный и умный. Он обя­за­тель­но что-нибудь придумает.

— Алек­сандра, вы не виде­ли мой теле­фон? — ото­рвал ее от мыс­лей голос Мегера.

— Нет, не виде­ла, — покрас­не­ла Алек­сандра и сжа­ла в руке теле­фон. Меге­ра шла пря­ми­ком к ней. Алек­сандра неза­мет­но бро­си­ла теле­фон себе под ноги в тра­ву и насту­пи­ла на него ногой.

— Види­мо, когда Юлию к вра­чу вела, обро­ни­ла. Ты здесь постой, а я пой­ду и с дру­го­го теле­фо­на набе­ру свой номер. Услы­шишь мело­дию, иди туда и под­ни­ми теле­фон, — команд­ным голо­сом ска­за­ла Меге­ра и оки­ну­ла ее подо­зри­тель­ным взглядом.

— Хоро­шо. А как там Юлька?

— Схват­ки, если они и были, пре­кра­ти­лись. Так у пер­во­ро­дя­щих быва­ет. Поле­жит пока под при­смот­ром вра­ча. Мало ли что. Ребе­нок нам нужен живым и здоровеньким.

— Кому это нам? — вырва­лось у Александры.

— В первую оче­редь, Юлии, и нам тоже не нуж­ны лиш­ние про­бле­мы. Мы ведь бла­го­тво­ри­тель­ная ассо­ци­а­ция, а не похо­рон­ное бюро. Погиб­нет ребе­нок и что? Ста­ти­сти­ку нам под­пор­тит, инфор­ма­ция ведь быст­ро рас­про­стра­ня­ет­ся. Кто к нам тогда пой­дет? Лад­но, мно­го будешь знать, пло­хо будешь спать. Я пошла, а ты слу­шай, — Меге­ра гор­до уда­ли­лась, виляя сво­и­ми худы­ми бедрами.

Алек­сандра накло­ни­лась и под­ня­ла теле­фон. Быст­ро уда­ли­ла номер Алек­сея и отбро­си­ла теле­фон подаль­ше. Через пару минут на кры­леч­ко доми­ка, где жила, вышла Меге­ра с теле­фо­ном в руке.

— Слу­шай! Зво­ню! — крик­ну­ла она Алек­сан­дре. И тут же раз­да­лась трель ее телефона.

— Вон там теле­фон, — пока­за­ла Алек­сандра рукой в то место, куда забро­си­ла его.

— Стран­но, как он мог там ока­зать­ся, мы ведь шли вон той дорож­кой? — вопро­си­тель­но посмот­ре­ла она на Александру.

— А я почем знаю? — отве­ла гла­за, не сумев выдер­жать взгляд Меге­ра, Александра.

— В гла­за мне смот­ри. Тво­их рук дело?

— А я причем?

— Ты дума­ешь, мне не донес­ли, что ты с Юли­ей все вре­мя шеп­та­лась. Ой, неспро­ста она вдруг рожать рань­ше вре­ме­ни собра­лась. Ну-ка гово­ри, что вы там напри­ду­мы­ва­ли? — схва­ти­ла она Алек­сан­дру за руку желез­ной хваткой.

— Мне боль­но, отпу­сти­те, — попы­та­лась выдер­нуть руку Алек­сандра и почув­ство­ва­ла, что хват­ка ста­ла еще сильнее.

— Будет еще боль­нее, если прав­ду не ска­жешь, — гроз­но про­ши­пе­ла Мегера.

— Еле­на Гри­го­рьев­на, да я ниче­го не знаю. Отпу­сти­те меня, пожалуйста.

— Я сей­час охран­ни­ка вызо­ву, он тебя отве­дет, куда поло­же­но. Поси­дишь, поду­ма­ешь, авось что-нибудь да вспомнишь.

— Да нече­го мне вспо­ми­нать, я ниче­го не знаю, — Алек­сандра почув­ство­ва­ла про­тив­ную дрожь в ногах.

— Ну, это мы еще посмот­рим. Она набра­ла номер теле­фо­на и дала коман­ду: «Сроч­но ко мне!»

В счи­тан­ные мину­ты рядом с ними ока­зал­ся дети­на мет­ра под два ростом.

— Эту, — кив­ну­ла голо­вой на Алек­сан­дру, — сам зна­ешь куда. Реши­ла со мной в кош­ки-мыш­ки поиг­рать. А Пахо­мы­ча направь в мед­пункт. Эти дря­ни что-то заму­ти­ли. Нуж­но выяс­нить что.

Охран­ник повел Алек­сан­дру к даль­не­му забору.

… Как на рас­стрел, — при­шла Алек­сан­дре в голо­ву дурац­кая мысль.

За куста­ми перед забо­ром ока­зал­ся спря­тан­ная крыш­ка лаза. Охран­ник открыл ее и приказал:

— Спус­кай­ся.

Алек­сандра уви­де­ла лестницу.

— Я высо­ты боюсь… — про­си­тель­но посмот­ре­ла она на охран­ни­ка. — Я ведь ниче­го не сде­ла­ла, за что меня?

— Мне веле­но тебя сюда отвез­ти. Так что отста­вить раз­го­вор­чи­ки в строю! Впе­ред! А я тебе посвечу.

Алек­сандра поня­ла, что она уже не в состо­я­нии ниче­го изме­нить и покор­но полез­ла вниз по лест­ни­це. Она дума­ла, что ей при­дет­ся сидеть в тем­но­те, пото­му свет, пусть и очень туск­лый, ее обрадовал.

— Оче­ред­ная жерт­ва? — услы­ша­ла она деви­чий голос. — Иди к нам, здесь теп­ло и мат­ра­сы есть. Мож­но сесть.

Алек­сандра пошла на голос. На раз­ло­жен­ных на заце­мен­ти­ро­ван­ном полу мат­ра­сах сиде­ли две моло­дые жен­щи­ны, тре­тья лежа­ла, уткнув­шись в стену.

— Слу­шай, да ты никак на сно­сях, это что-то новень­кое. Сюда обыч­но сбра­сы­ва­ют тех, кто уже родил. Ты чем им не уго­ди­ла? — спро­си­ла худю­щая блондинка.

— Да это Мым­ра меня сюда упек­ла, что­бы я поду­ма­ла, — отве­ти­ла уклон­чи­во Александра.

— Мым­ра — это кто? — спро­си­ла женщина.

— Еле­на Григорьевна.

— О, это под­лю­ка, каких мир не видел. Ты при­са­жи­вай­ся, не на пять минут сюда при­шла. А в ногах прав­ды нет, — подви­ну­лась женщина.

— А вы как здесь ока­за­лись? — спро­си­ла Александра.

— Да вот роди­ли дети­шек, у нас их ото­бра­ли, а нас сюда бро­си­ли, — отве­ти­ла жен­щи­на. — Гото­вят на отправ­ку в бор­де­ли Тур­ции. Поэто­му мы объ­яви­ли голо­дов­ку. Луч­ше уме­реть, чем в сек­су­аль­ное рабство!

— Зна­чит, Юль­ка была пра­ва, — задум­чи­во ска­за­ла Александра.

— А Юль­ка — это кто? — спро­си­ла жен­щи­на. — Меня, кста­ти, Лиля зовут. А тебя?

— Алек­сандра.

— Я Даша, — пред­ста­ви­лась вто­рая жен­щи­на, а лежит — Маша. С ней совсем пло­хо. После­ро­до­вая депрес­сия навер­ное. Не может пере­жить раз­лу­ку с доченькой.

— Куда заби­ра­ют детей? — спро­си­ла Александра.

— Дети для них — это рас­ход­ный мате­ри­ал. Навер­ное, на орга­ны, — гла­за Даши напол­ни­лись сле­за­ми. — Я сво­е­го сыноч­ка толь­ко разо­чек и уви­де­ла. Он такой красивый…

— А я свою дочень­ку даже к гру­ди при­ло­жи­ла, — вто­ри­ла ей Лиля.

—Гос­по­ди. Что же за нелю­ди они такие? — вос­клик­ну­ла в серд­цах Александра.

— Они на нас день­ги зара­ба­ты­ва­ют. Огром­ные… А если речь идет об огром­ных день­гах, то ни о чем дру­гом уже и речи быть не может. Попа­лись мы. Тебе про­ще, ты хоть еще со сво­им ребен­ком, а наших уже ото­бра­ли, и вряд ли смо­жем их когда-нибудь уви­деть. Живы ли они? — с обре­чен­но­стью в голо­се ска­за­ла Лиля.

— Девоч­ки, не отча­и­вай­тесь, все будет хоро­шо, — попы­та­лась под­дер­жать жен­щин Александра.

— Да отку­да же ему взять­ся это­му «хоро­шо»! Мы здесь уже почти три неде­ли, и хоро­шо не насту­па­ет. А тут еще нам охран­ник про­го­во­рил­ся, что недол­го ему с нами мучить­ся. Зна­чит, нас или в бор­дель про­да­дут, или убьют…

— Да пере­стань­те вы тре­щать, соро­ки! — при­под­ня­лась с мат­ра­са Маша. — Доста­ли уже сво­ей болтовней.

— Маш­ка заго­во­ри­ла! — хлоп­ну­ла в ладо­ши Даша. — Сла­ва богу, а то мы уже дума­ли, не жилец наша Мария Павловна.

— Не дождут­ся, — рез­ко­ва­то отве­ти­ла Маша и попы­та­лась при­сесть. Но ее ослаб­лен­ное голо­дом тело ей не подчинялось.

— Ей нуж­но хоть чуть-чуть поесть и попить воды. Есть здесь что-нибудь? — спро­си­ла Александра.

— Да уж этим нас не обде­ля­ют, — отве­ти­ла Даша и под­тя­ну­ла к мат­ра­сам неболь­шой сто­лик, на кото­ром была еда. — Гото­вят же нас к сек­су­аль­но­му раб­ству. А кому нуж­ны худые рабыни?

— Нуж­но что-то при­ду­мать, что­бы выбрать­ся отсю­да, — ска­за­ла Маша.

— Да уж три неде­ли, почи­тай, дума­ем, и так ни до чего не доду­ма­лись, сидим здесь, как узни­ки,— ска­за­ла Лиля.

— Поче­му как, мы и есть узни­ки, — попра­ви­ла ее Даша.

— А у меня есть идея! — ска­за­ла Маша.

Дев­ча­та вни­ма­тель­но посмот­ре­ли на Машу.

— Мы сей­час под­ни­мем шухер, что Саш­ка рожа­ет. Кто-то же при­дет посмот­реть, что к чему. А мы его тю-тю, и сами смо­жем выбрать­ся, — свер­кая гла­за­ми, выска­за­ла свое пред­ло­же­ние Маша.

— Маш, ты посмот­ри, какие мы все измож­ден­ные, а Саш­ка бере­мен­ная вооб­ще в рас­чет не берет­ся. Мы что, спра­вим­ся со здо­ро­вым мужи­ком? — засо­мне­ва­лась Даша.

— Да, у меня, не смот­ри, что я хилая, зна­ешь, в яро­сти сколь­ко силы? — с неуве­рен­но­стью про­из­нес­ла Маша.

— Не знаю, но толь­ко ниче­го у нас не полу­чит­ся. Нуж­но что-то дру­гое при­ду­мать, — ска­за­ла Даша.

— Ну и думай­те, я свое пред­ло­же­ние выска­за­ла, — оби­жен­но наду­ма­ла губ­ки Маша.

— Маш­ка, не оби­жай­ся, про­сто что­бы все полу­чи­лось, нуж­но опе­ра­цию по наше­му само­осво­бож­де­нию про­ду­мать до мело­чей, — ска­за­ла Алек­сандра. — Я очень наде­юсь, что нас не сего­дня-зав­тра спа­сут, я смог­ла свя­зать­ся со сво­им другом.

— А он тебе обе­щал помощь, или ты сама реши­ла, что он помо­жет? — вопро­си­тель­но посмот­ре­ли на Алек­сан­дру девчата.

— Я про­сто его хоро­шо знаю. Он нико­гда нико­го не оста­вит в беде. Он насто­я­щий друг, — уве­рен­но отве­ти­ла Алек­сандра и неожи­дан­но для себя почув­ство­ва­ла какой-то непри­ят­ный холо­док в гру­ди. Может быть она дей­стви­тель­но себе все при­ду­ма­ла и Алек­сею без­раз­лич­но, что она попа­ла в переделку.

— Девоч­ки, тихо! — при­жа­ла палец к губам Даша. — Там какой-то шум непо­нят­ный, — ука­за­ла она в сто­ро­ну двери.

Все при­слу­ша­лись. И дей­стви­тель­но, услы­ша­ли шум, крики.

— Это Але­ша! Он при­шел нам помочь! — при­жа­ла руки к пыла­ю­щим щекам Алек­сандра. —Как она мог­ла усо­мнить­ся в Алек­сее, ее Алеш­ке, ее един­ствен­ной любви.

— Так они же не зна­ют, что мы здесь, нуж­но кри­чать, что­бы нас услы­ша­ли! — пред­ло­жи­ла Даша.

— А услы­шат? — засо­мне­ва­лась Маша.

— Но мы же их слы­шим, зна­чит, и они нас услы­шат, — заве­ри­ла Даша.

Дев­ча­та нача­ли орать, что есть силы, при­вле­кая к себе вни­ма­ние. И вско­ре услы­ша­ли, как откры­ва­ет­ся дверь в их темницу.

— Есть тут кто? — раз­дал­ся муж­ской голос.

— Есть! Есть! — напе­ре­бой кри­ча­ли женщины.

— Алеш­ка! — радост­но выкрик­ну­ла Александра.

— Как же дол­го я тебя искал! — счаст­ли­во шеп­тал Алек­сан­дре Але­ша, помо­гая ей выбрать­ся на улицу.

— Алеш­ка, милый, спа­си­бо тебе, — уткну­лась ему в пле­чо Александра.

— Саш­ка, глу­пень­кая, я с ума схо­дил от мыс­ли, что с тобой что-то слу­чи­лось. Мать твоя ниче­го не зна­ет. Я ее заста­вил подать заяв­ле­ние в мили­цию о тво­ем исчез­но­ве­нии. Пока тебя иска­ли, собра­ли сви­де­тель­ские пока­за­ния, что муж тебя изби­вал, и все реши­ли, что, ско­рее все­го, он тебя убил…— Алек­сей тяже­ло вздох­нул. — Если бы ты зна­ла, как я себя про­кли­нал за то, что оста­вил тебя, что не ска­зал, что доро­же тебя в этой жиз­ни у меня нико­го нет. Счи­тал, что пока не ста­ну достой­ным тебя, не добьюсь в жиз­ни чего-нибудь, не при­ду к тебе. А тут вон как получилось.

— А где он? — спро­си­ла Александра.

— Кто? — вопро­си­тель­но посмот­рел на Алек­сан­дру Алеша.

— Муж.

— Быв­ший муж, — попра­вил ее Але­ша. — Он был основ­ным подо­зре­ва­е­мым, даже сидел в КПЗ. Потом его кто-то отма­зал. Но это не самое инте­рес­ное. Он свя­зал­ся с мало­лет­ней афе­рист­кой, и она пода­ла в мили­цию заяв­ле­ние об изна­си­ло­ва­нии. Что­бы замять это дело, он офор­мил на нее дар­ствен­ную на квар­ти­ру. Так что полу­чил по заслугам.

— Закон буме­ран­га никто не отме­нял, — задум­чи­во про­из­нес­ла Алек­сандра. — А ты зна­ешь, мне его жаль. С его харак­те­ром ему нико­гда не будет в жиз­ни легко.

— Это его про­бле­мы, — улыб­нул­ся Алеша.

— А эти все?.. Что будет с ними? — спро­си­ла Алек­сандра, ука­зав гла­за­ми на быв­ших «бла­го­де­те­лей», кото­рых по оче­ре­ди сади­ли в воронок.

— Полу­чат по заслу­гам за свои дея­ния. Они уже дав­но были в раз­ра­бот­ке. Опе­ра жда­ли удоб­но­го момен­та, что­бы их взять с полич­ным. Через пару дней тво­их затвор­ниц долж­ны были пере­дать суте­не­рам для вывоз­ки в Турцию.

— А дети? Что они дела­ли с детьми? — с зами­ра­ни­ем серд­ца спро­си­ла Александра.

— Про­да­ва­ли. Или усы­но­ви­те­лям, или же на органы.

— Вот сво­ло­чи! — со зло­стью ска­за­ла Алек­сандра и услы­ша­ла, как ее толк­нул нож­кой ее ребеночек.

Она при­жа­ла руки к животу:

— Не вол­нуй­ся, мой люби­мый, тебе уже ниче­го не угро­жа­ет. У тебя есть мама…

— И папа. Если, конеч­но, ты не про­тив, — посмот­рел на нее вопро­си­тель­но Алексей.

— Да, папа у него есть. Толь­ко он нам не нужен, мы уж сами как-нибудь, — покрас­не­ла Александра.

— Ты, Саш­ка, не тор­мо­зи. Я не тво­е­го быв­ше­го имел вви­ду, а себя. Ты ведь вый­дешь за меня замуж? — вни­ма­тель­но посмот­рел он на Александру.

— А ты что, дела­ешь мне пред­ло­же­ние? — вопро­сом на вопрос отве­ти­ла Александра.

— Да. Толь­ко пока не официально.

— А офи­ци­аль­но когда будет? — засме­я­лась счаст­ли­во Александра.

— Ты даже и не пред­по­ла­га­ешь, как это ско­ро слу­чит­ся, — при­жал к себе Алек­сан­дру Алексей.

— Ой, Алеш­ка, я от сча­стья совсем забы­ла — здесь же Юль­ка, подруж­ка моя! Она роди­ла уже навер­ное. Что с ней? Как ее ребеночек?

— Да не пере­жи­вай ты. Юль­ка твоя в поряд­ке. Ребе­но­чек с ней. С ним бы все рав­но ниче­го не случилось.

— Ты зна­ешь, у нее такая тра­ге­дия в жиз­ни произошла…

— Знаю. Ее жених, от кото­ро­го она роди­ла, уже дав­но дал пока­за­ния по пово­ду убий­ства ее род­ных. Она его боль­ше нико­гда не увидит.

— Ему дали пожиз­нен­но? —спро­си­ла Александра.

— Да нет, его про­сто уби­ли в тюрьме.

— А Юль­ка знает?

— Зна­ет. Ее пер­вый вопрос, после того, как ей вер­ну­ли сына, был про ее пар­ня. Ей все рассказали.

— И как она?

— Счаст­ли­ва. Теперь ей ведь неко­го бояться…

— Сла­ва Богу. Она так настрадалась…

— Ниче­го, вре­мя все раны лечит.

— Але­ша, я так тебя люб­лю… — при­жа­лась к Алек­сею Александра.

— И я тебя. Какие же мы глу­пые — сколь­ко вре­ме­ни поте­ря­ли. Ниче­го, моя хоро­шая, у нас впе­ре­ди еще целая жизнь. А я все сде­лаю для того, что­бы ты и наши дети были самы­ми счаст­ли­вы­ми, — заве­рил Алексей.

— Я уже самая счаст­ли­вая… — зарде­лась Александра.

— А я, чур, буду сви­де­тель­ни­цей на вашей сва­дьбе, — подо­шла к ним Юлька.

— Ну кто бы спо­рил, а мы —нет! Прав­да, Алеш­ка? — счаст­ли­во улыб­ну­лась Александра.

— Но сна­ча­ла вы буде­те крест­ны­ми у мое­го малы­ша. Идет? — спро­си­ла Юлька.

— Конеч­но, — обня­ла подру­гу Александра.

Еле­на БЕГУНОВИЧ